Аксаков

Материал из Большая Немировская Энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

Аксаков Константин

Критик, публицист, один из основателей славянофильства (1817 – 1860).

Сын известного писателя С. И. Аксакова.

И очень папеньку любил.

Настолько любил, что

«полный силы и здоровья, богатырского телосложения, Константин Аксаков был в буквальном смысле сражен смертью отца, последовавшей 30 апреля 1859 года.

Не стало «отесиньки» - так ласково, уменьшительно от слова «отец» называли в их семье Сергея Тимофеевича.

Привязанность сына к отцу была настолько велика, что он не смог перенести утраты.

Охватившая его невыносимая тоска скоро перешла в чахотку.

Его повезли лечиться за границу, где он и умер на греческом острове Занте в ночь на 7 декабря 1860 года.»

(Курилов А. Константин и Иван Аксаковы - в кн. Аксаков К.С., Аксаков И.С., Литературная критика. – М.: Современник, 1981)

2.

- Ну, и зачем здесь мои смехуечки и всякая ирония? Нехорошо!

Нехорошо.

Но все-таки, уж немного чересчур любил.

Как-то любовь к «отесиньке» уж совсем застила А. глаза, и он на этой любви всю свою славянофильскую концепцию и построил.

Которая состояла в таких положениях: вся русская послекарамзинская литература есть полное ничтожество, все эти бесчисленные пушкины и им подобные есть только обезьянничество, подражание Западу и низкопоклонство перед заграницей, и поэтому одна пустпорожнесть и ерунда.

Но не все так плохо: среди этой пустыни есть один могучий дуб-исполин, который один вот и растет от истинно народных корней и выражает народный дух.

- Да кто же этот Дуб, исполненный корней?

- Как кто? Да наш же отесинька!

Это, конечно, немного чересчур.

С. Аксаков, конечно, неплохой писатель, но …

3.

Утрирую, как всегда?

Немножко утрирую.

Заостряю.

Но не выдумываю! А только придаю мягким и осторожным высказываниям А., который объяснялся все больше намеками и обиняками, прямую резкую форму.

Если кто не верит, отсылаю его к статье «Обозрение современной литературы», 1857.

Если кто обращаться к статье не хочет, а готов удовлетвориться только цитатами, то цитаты таковы:

«Литература наша - собрание чужих форм, разных отголосков и только. Вот почему так быстро меняются формы, не утвержденные на прочной мысли, вот почему беспрестанно переливаются отсветы и отблески, лишенные света и блеска.»

и:

«Поэты верили в поэзию, благоприобретенную ими от Западной Европы, писали искренне на чужой лад, и стихи писались звучно, весело, а публика с наслаждением слушала и повторяла их.»

и:

«Последний русский поэт подражательного периода, Лермонтов…»

И т.д.

Зато:

«Сочинения С. Т. Аксакова стоят совершенным особняком в литературе нашей. Мы не говорим о них, по очень понятной причине. Все, что высказываем мы в статье нашей о литературе, не имеет никакого отношения к сочинениям С. Т. Аксакова, которые требуют особого определения, особой оценки и имеют свое особое значение среди нашей литературы.»

Вот так.

4.

Или вот.

И. Аксаков, младший брат, тоже был славянофил, но, в отличие от сиднем сидевшего в Москве и только рассуждавшего старшего брата Константина, был человеком деятельным.

«Осенью 1854 года началась героическая оборона русскими войсками Севастополя в Крымской войне, и 18 февраля 1855 года Иван Аксаков, которому, как он писал родителям, «совестно» было находиться дома, когда «люди дерутся и жертвуют», записывается в Серпуховскую дружину народного ополчения.

Вместе с дружиной он совершает поход на Одессу и дальше - в Бессарабию. Потом некоторое время работал в комиссии по расследованию интендантских злоупотреблений во время войны.»

И он пишет из Крыма старшему брату письма, полные ужаса от того, что увидел: от бесчинств, вытворяемых русской армией над русским же населением после войны – на «освобожденной» от англо-французских оккупантов территории:

«Вы не можете себе представить, какую скверную память оставила по себе русская армия.

Это был чистый разбой, грабеж, производимый не солдатами, а офицерами и генералами.

Венное и гражданское начальство, племя служилое военных и гражданских чиновников точно составило общий заговор для разграбления края, казны, жителей и несчастных солдат.

Французы и англичане (кроме Керчи, где действовал англо-турецкий легион) нигде почти не произвели грабежей.

После разбития наших войск под Альмой наши войска отступали в беспорядке, предаваясь грабежу самому неистовому. Я был, между прочим, на даче графа Бибикова на Бельбеке, видел все эти печальные следы разорения.

Тут проходили и союзные (англо-французские - м.н.) войска, когда шли на южную сторону Севастополя, но никакого вреда не сделали. Один англичанин забыл даже свои книги, Кипсеки, на этой даче.

Но что такое была уланская резервная дивизия Корфа! (русская - м.н.) Она даже в пословицу вошла! Волосы дыбом становятся, когда вспомнишь, до какого цинизма доходила страсть к приобретению, к набиванию кармана, когда люди гибли тысячами.

Там, на стенах Севастополя, геройствуют; на северной стороне, в Бахчисарае, Симферополе - оргии разврата на заграбленные деньги!

Понятно, что нельзя было и ожидать другого результата войны, кроме позора; понятно, что не могли отстоять крепость, обложенную только с трех сторон и постоянно сохраняющую связь и сношению со всею Россиею, с армиею, не запертою в стенах, как например, в Карасе, а стоящую вне города, во фланге неприятелю.

Выходит, что вся Россия не могла отстоять Севастополя.

Просто совестно хвастаться обороной Севастополя.»

- в кн. Аксаков И.С. Письма из провинции. Присутственный день в Судебной палате. – М., Правда, 1991, с. 408 - и далее там еще множество фактов и наблюдений.

5.

Славянофилы, однако, в ужас от этого не пришли.

Потому что это - ерунда, мелочи, а главное вот что:

«10 апреля 1855 года сестра Константина и Ивана Вера Аксакова писала в дневнике:

«Сообщают также слухи о том, что государь … желает дать камергерам и камер-юнкерам вместо мундиров… народные кафтаны и даже говорят, будто они будут переименованы в стольников и ключников… В Петербургском обществе толкуют уже о сарафанах… Хорошо, если б это была правда!»

- Цит. по Кожинов В., Тютчев, М., Молодая Гвардия (ЖЗЛ), 1988.

6.

Короче говоря, эстетство, и самого дурного пошиба, вот что это такое.

Эстетство, вот что было основной движущей силой что западников, что славянофилов - и тем и другим не нравилась окружающая жизнь в первую очередь по эстетическим соображениям: окружающие не отвечали их представлениям о прекрасном, только одни - Петр I и западники - думали, что прекрасное, - это когда все вокруг в буклях и камзолах, как на заграничной картинке, другие - что нет, наоборот, самое прекрасное - чтобы все были в бородах и кокошниках, как на иллюстрациях к былинам о временах Владимира Красное Солнышко (которые иллюстрации они сами придумали и нарисовали). Апофеоз народности будет достигнут, если камергеров переименовать в ключников.

Исключительно эстетство и потом было главной движущей силой всех общественных движений в России, вплоть до нынешних преобразований, главная идея которых была - сделать, чтобы все вокруг было как на рекламе из заграничного журнала.

Так я полагаю.

7.

На самом деле, опять передергиваю.

Мало ли что баба-дура написала у себя в дневнике!

Конечно, глупую тетку интересуют в первую очередь сарафаны и кокошники - но при чем здесь славянофилы, даже если она и родственница их?

Оно так, да.

Это факт: передергиваю.

Но - хочется передернуть! Для красного словца…

Но вот насчет эстетических воззрений как главной (глубинной) движущей силы всех русских общественно-политических движений и течений - вот это я не шучу, а совершенно уверен, что так оно и есть.

Этого и сами деятели этих преобразований, в общем, не скрывали:

Как ненавидел я всей этой жизни строй,
Позорно мелочный, неправый, некрасивый!

Главное слово - «некрасивый».