Антиалкогольная кампания

-- Мирослав Немиров 12:30, 27 марта 2007 (MSD)

Антиалкогольная кампания в СССР 1985-1991

Ах, никто не приходит к мне в гости!

А когда если кто забредёт, -

Оказалось, отвык я беседовать вовсе,

И беседа никак не идёт.

И сидим мы как волки какие,

Как позорные волки сидим, -

А ведь люди же все неплохие!

Но вот и попиздеть не могим.

А водяры теперь не укупишь,

Не укупишь теперя её,

Показало с водярой нам кукиш

Оголтелое аппаратьё.

Показало его по ошибке,

Но не хочет ее исправлять,

И народу на голову шишки

Так и сыплют свои эх опять!

Сколько лет уже жить не дают нам

Эти гадские, блять, дураки!

Так вставай же народ, бей им в зубы!

Разбивай поганые им их ебальники!

Надым, июнь 1990

"Аппаратье" - это в годы перестройки демократическая пресса изо всех сил разоблачала происки "аппарата" - бюрократов "среднего звена", коварно осуществляющих "на местах" "торможение реформ".

Переходя же на художественную прозу, сообщаем: итак, имеется 1985 год, город Тюмень, жара белой ночи. Молодой человек по фамилии М.Немиров, то я, автор этих строк, и некая девушка по имени Оля Каращук, сидят в помещении первого тюменского рок-клуба, имевшего место находиться на пятом этаже университетского общежития номер 3, что на улице Мельникайте, и М.Немиров ведет с указанной О.Каращук беседу, содержание которой сводится примерно к следующему: пора вводить в стране сухой закон. А то все погибнем.

В подтверждение этого тезиса М.Немиров приводит лично себя, которому в пьяном виде доводилось уже и выпадать из окна четвертого этажа этого самого общежития, получив в результате перелом левой тазобедренной и правой лобковой костей, пролежав из-за которого два месяца на спине в больнице; и просыпаться утром с ожогом правого предплечья четвертой степени, излечение которого опять же потребовало месяца лежания в больнице; и наносить своей возлюбленной тяжкие телесные повреждения в виде перелома челюсти и переносицы; а уж обо всяких более мелких, но чреватых и позорных деяниях, учиненных в пьяном виде и говорить не приходится.

- Нужно, ох нужно с пьянкой кончать! - таков был смысл высказываний М.Немирова. О.Каращук целиком и полностью соглашалась с услышанным. Имеется май. Имеется жара и белая ночь. Дверь в помещение, именуемое рок-клубом, двустворчата. Тут она раскрывается, и уж не помню, чья голова просовывается в нее. Голова сообщает: - Телевизор не смотрите? Там этот, который заместо Брежнева, та-а-акое выдает!

Телевизора в рок-клубе не имеется. Но и М.Немирову, и О.Каращук интересно, что же там выдает этот, новый, как его – Горбачев? Они отправляются по тусклым коридорам общаги в ту из комнат, где им известно, что в ней имеется телевизор, взятый напрокат. Они смотрят в него - телевизор - они видят: именно это самое Горбачев и говорит! Нужно вводить сухой закон, а то все погибнем!

Двое описанных возвращаются в рок-клуб и начинают обсуждать услышанное. Они горячо одобряют и поддерживают намеченные мероприятия. Тем не менее, выпить - в последний раз! - конечно, представляется более, чем необходимым.

Они шарят по карманам и прочим местам, они находят искомую сумму. М.Немиров, зажав ее в кулаке, отправляется на улицу Мельникайте, ловить такси: времени уже около 10 вечера, все магазины закрыты, ларьков в те времена и помыслить никто не мог, чтобы были: по ночам водку покупали у таксистов, которые продавали ее за 10-15 рублей при магазинной цене 5 руб. 30 коп.

Выскочив из арки, М.Немиров машет рукой пролетающей мимо машине с зеленым глазом. Та останавливается. - Браток, водочки хочется, а? - обращается М.Немиров к шоферу, открыв переднюю дверцу. Таксист молча крепко держит руль в руках. М.Немиров понимающе кивает и садится, машина трогается - именно таковым является общепринятый ритуал покупки водки у таксистов в рассматриваемый период времени.

- Червонец, - объявляет М.Немиров, ожидая встречного "пятнадцать", с тем, чтобы сойтись на двенадцати. - Тридцать, - слышит он в ответ. - Да ты что, командир, с ума сошел? - поражен М.Немиров. - А ты что, телевизор не смотришь? Этого, который заместо Брежнева, выступление не видел, что ли? - радостно отвечает водитель.

Так началась в СССР кампания борьбы с пьянством 1885-91 годов.

В разных местах она протекала достаточно по разному, а вот в городе Тюмени за искоренение пьянства власти взялись очень рьяно. Например, магазинов, где торговали алкогольными напитками, осталось всего пять на пятисоттысячный город, и все они были расположены на таких диких окраинах, куда нужно было часа полтора ехать с тремя пересадками, причем отнюдь не имея уверенности, что, даже туда добравшись, ты что-нибудь купишь: вполне могло быть и так, что "сегодня не завезли" или - уже кончилось. Разнообразных народных ответов на эти дела было очень много, см. о них сообщения "Привет Горбачеву"; Одеколон; Цыгане; Ж.Д. вокзал; Бээфовка; Томатовка; "Цимлянское игристое розовое", "Лана", , "Шивас Ригл", и др., и др. В них много чего еще сообщается удивительного относительно рассматриваемого периода жизни людей.

2. Тер-Оганян А.С. считает, именно она нас всех и подкосила, сделав из людей, просто любивших порой повеселиться при помощи некоторых количеств алкоголя, в людей, стоящих на грани заболевания болезнью алкоголизма, а то и за этой гранью. Ибо в Антиалкогольную компанию приходилось и пить всякую гадость вплоть до одеколона и стеклоочистителя, и приходилось пить всегда, когда удавалось добыть, независимо от того, нужно оно или нет, и приходилось пить впрок - быстрей, пока есть! - вот это все и сказалось. А иначе бы, считает Оганян, мы бы и сейчас, как в 25 лет, просто потихоньку выпивали бы себе по паре рюмок за вечер, для оживления беседы, а более – никак. Да что-то очень я в этом сомневаюсь.