Бакунин

Материал из Большая Немировская Энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

Бакунин, Михаил Александрович

(18 мая 1814 - 1 июля 1876), революционер-анархист.

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-03.jpg

БСЭ, т.4, М. 1930, ст. 440 - 451

"Сын родовитого помещика, Б. провел детство в имении Прямухино Тверской губернии Новоторжского уезда.

В 1828 Бакунин поступает в артиллерийскую школу в Петербурге, в 1833 производится в офицеры.

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-Bakunin.-Avtoportret.-1829.JPG

1829.Автопортрет

В 1835 выходит в отставку и, не соглашаясь на предложение отца поступить на гражданскую службу, самовольно покидает отцовский дом и отправляется в Москву учиться.

В Москве Бакунин входит в кружок Н. В. Станкевича, под руководством последнего изучает философию, сначала Канта, потом Фихте, наконец Гегеля.

После отъезда Станкевича за границу (1837) руководящая роль в кружке переходит к Б. Сделавшись гегельянцем, Б. проповедует философию друзьям и знакомым, сестрам, братьям, а главным образом В. Г. Белинскому, умственное развитие которого многим обязано Б.

Восхитившись знаменитой формулой Гегеля: «что действительно, то разумно, и что разумно, то действительно», Б. нашел в ней философское оправдание своего консерватизма, взлелеянного помещичьим гнездом; юношеское мировоззрение Б. носило густые следы дворянско-помещичьего уклада, отразившиеся в «Предисловии к гимназическим речам Гегеля» («Московский наблюдатель», 1838).

Неправильным толкованием Гегеля Б. заразил Белинского.

Резкая критика А. И. Герцена, указывавшего друзьям на реакционный смысл такого толкования, не поколебала Бакунина, отправившегося в 1840, с помощью того же Герцена, в Берлин для научных занятий.

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-01-molodoj.jpg

Молодой Б.

2. Б. предполагал позднее получить в России «профессорское место».

Но по приезде за границу он сблизился с Арнольдом Руге и другими представителями левой шкалы гегельянства, делавшими из философии Гегеля революционные выводы.

Б. подпал под влияние новых друзей, заразился атмосферой политической оппозиции и скоро опередил своих друзей на пути политического радикализма.

Новые настроения Бакунин выразил в статье «Реакция в Германии. Заметки француза», напечатанной в журнале Арнольда Руге - «Немецкие ежегодники» (1842) за подписью «Жюль Элизар».

Статья заканчивалась фразой, сделавшейся знаменитой: «Страсть к разрушению - творческая страсть».

Почти одновременно с написанием этой статьи Б. в 1842 решает более не возвращаться в Россию.

Обратив на себя внимание немецкой полиции, Б. вместе с Г. Гервегом отправляется в Швейцарию, где знакомится с В.Вейтлингом, безуспешно пытавшимся склонить Б. к коммунизму.

В 1842 Б. скрылся из Швейцарии, за отказ возратиться на родину был заочно присужден к лишению всех прав состояния и ссылке в Сибирь в каторжную работу с конфискацией имущества.

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-04-1843.JPG

1843

3. Начинается период эмигрантских скитаний.

В Париже Б. знакомится с выдающимися представителями литературы и политики, в том числе с Карлом Марксом, Жорж Санд, Прудоном и др.

Много занимаясь науками, Б. ждет своего «часа», чтобы начать осуществление «великого призвания», о к-ром часто сообщает в пнсьмах братьям и сестрам.

29/Х1 1847 Б. выступаем на банкете в память польского восстания, клеймит Николая I с и уверенностью говорит о назревающей революции в царской империи.

Чтобы ослабить впечатление речи, царский посол в Париже, Киселев, пустил слух, будто Б. состоял на службе у русского посольства.

Эта клевета и была первоисточником, из которого впоследствии неоднократно вновь возникали слухи, бросавшие тень на революционное имя Б.

4. Изгнанный из Франции по требованию России, Бакунин возвратился в Париж лишь после февральской революции 1848.

Встречи с поляками, особенно с польским историком Лелевелем, еще раньше пробудили в нем национальное чувство, и революционная деятельность Б. окрашивается в национально-славянский цвет.

Его главнейшей задачей становится освобождение Польши, разрушение Австрии и царской империи, объединение славян во всеславянскую федерацию.

Бакунин принимает участие в славянском съезде в Праге в 1848, закончившемся так называемым Святодуховским восстанием 12 июня (в день св. Духа), одним из руководителей которого оказывается Б.

После его подавления Б. скрывается в Германии, выпускает «воззвание к славянам», в к-ром призывает их отказаться от национальной исключительности, отдаться славянской революции, согласовав ее с задачами европейской революционной демократии.

В это время слух о мнимом предательстве Бакунина проник в газету «Нойе Рейнише Цайтунг», в виде корреспонденции из Парижа.

Корреспондент ссылался на Ж. Санд, к-рая однако решительно опровергла напечатанные сведения.

К. Маркс, редактор газеты, поместил опровержение Ж. Санд, с припиской от редакции, снимавшей с Б. подозрения.

5. Кочуя по Европе, преследуемый полицией, Б. не оставляет своих замыслов, пытаясь организовать восстание в Богемии, собирая около себя преданных людей, посылая в Богемию своих эмиссаров, даже самолично тайком проверяя тамошнее положение дел.

Отсутствие денег препятствовало осуществлению его планов, к-рые вообще были разрушены неожиданным для него восстанием в Дрездене (4 -9 мая 1849).

Не предполагая принять в нем участие, Б. оказался однако во главе восставших.

После подавления восстания в ночь на 10 мая, Б. и Гейбнер были арестованы в Хемнице и заключены под стражу.

После крепостного заключения в Кенигштейне Б. в апреле 1850 был приговорен саксонским судом к смерти через повешение; казнь была заменена пожизненным заключением в тюрьме, а затем он был выдан австрийскому правительству, которое продержало его больше года в крепостях Праги и Ольмюца (в последней крепости Б. просидел пять месяцев, прикованный цепью к стене), в свою очередь присудило его к смерти, но заменило казнь пожизненным заключением и в 1851 выдало его царю Николаю I.

6. Узнав, что в России ему не грозит смертная казнь, и встретив после австрийских казематов более мягкое отношение, Б. загорелся мыслью какой угодно ценой добиться свободы.

Царь мечтал раскрыть с помощью пленника нити «польского заговора».

Для этой цели он через шефа жандармов графа Орлова передал Б. предложение искренно и чистосердечно написать о всех своих прегрешениях, «как духовный сын пишет духовному отцу».

Б., намереваясь провести царя, написал объемистую «Исповедь», в которой прикидываясь раскаявшимся объяснял свои революционные увлечения незрелостью ума и сердца, стараясь расположить царя в свою пользу.

Убедить Николая Б. не удалось, но удалось показать, что Николай напрасно рассчитывал узнать от него какие-либо сведения, касавшиеся поляков.

Оставив Бакунина в покое, царь приказал навсегда заключить его в одиночку.

7. Многолетние хлопоты родных об освобождении Б. успеха не имели.

После восшествия на престол Александра II, также сопротивлявшегося облегчению участи пленника, Б. в феврале 1857 написал царю письмо, в котором униженно вымаливал прощение, вновь уверяя в своем полном раскаянии.

На этот раз крепость была заменена ссылкой в Сибирь на поселение.

Просидев в Петропавловской крепости до 1854, а затем переведенный в Шлиссельбург, Б. в марте 1857 был перевезен в Томск, откуда продолжал писать почтительно-покаянные письма по начальству, добиваясь свободы разъездов по Сибири.

Вместо просимого разрешения, он получил право поступить на гражданскую службу канцеляристом 4 разряда.

На помощь ему пришел его родной дядя, Н. Н. Муравьев-Амурский, в то время могущественный генерал-губернатор Восточной Сибири.

Он добился перевода Б. на жительство в Иркутск в ввел его в свой круг.

Близость к генерал-губернатору и другим чиновникам края оттолкнула в Иркутске от Б. демократическую оппозицию с Петрашевским во главе и поставила его в ложное положение, хотя сам Бакунин был искренно увлечен Муравьевым-Амурским, вместе с ним мечтая об освобождении славян и о разрушении Австрийской империи.

Но Муравьев-Амурский был отозван из Сибири.

Потеряв надежду вернуться в Россию, Б. через Японию и Америку бежал в Англию, оставив в Иркутске жену (Б. женился в Томске в 1858).

В декабре 1861 он был в Лондоне у Герцена и Огарева.

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-05.jpg

8. По приезде Б. пытался сотрудничать в «Колоколе», но неудачно: его статья «Русским, польским и всем славянским друзьям» («Колокол», февраль 1862) осталась неоконченной, хотя взгляды Б. до польского восстания 63 года не были крайними, что видно из брошюры его «Народное дело. Пугачев, Романов или Пестель?» (1862).

Главной своей задачей он попрежнему ставил освобождение всех славян и объединение их в федеративное всеславянское государство.

Б. договаривался до крайностей панславизма, допуская, при известных условиях, возможность создания всеславянской федерации даже с царем во главе.

Главными пунктами его программы в русских делах были созыв Земского собора и освобождение крестьян с землей, которую выкупает государство.

Обе эти меры, выдвигавшиеся им как средство мирного разрешения рус. революционного кризиса, по его скрытому убеждению должны были лишь «развязать» революцию.

Не удалось также Бакунину сделаться третьим редактором «Колокола»; умеренному Герцену не по сердцу был экстремизм Б., особенно сказавшийся в участии его в польском восстании 1863.

9. Б. ринулся в восстание, видя в нем пролог к всероссийской, а затем и всеславянской революции.

Без успеха пытаясь организовать в помощь Польше рус. легион, он принял участие в экспедиции на пароходе «Уорд Джексон», отправившейся из Англии под командой полковника Лапинского с оружием и волонтерами с целью произвести высадку на литовском берегу.

Экспедиция окончилась провалом и гибелью значительного количества ее участников.

Общая неудача восстания, падение популярности «Колокола», недовольство Герцена, обвинения, которыми осыпали Б. нек-рые польские участники экспедиции, - все это сделало невозможной дальнейшую совместную работу Б. и Герцена.

Вместе с тем национальная исключительность польской шляхты, возглавлявшей движение, нанесла сильный удар планам Б. организовать всеславянскую революцию.

Потеряв почву для деятельности, он вместе с женой, прибывшей к нему из России, отправился в Италию, где пробыл до 1867.

10. В годы 1864 - 67 Б. перетряхивает свое мировоззрение, отказывается от славянских теорий, пересматривает свое отношение к государственным формам и к революционной тактике.

Именно в эти годы он закладывает основы своего анархического учения, сближается с революционной итальянской молодежью, выступает в итальянской прессе, составляет устав задуманного им всемирного тайного революционного общества, которое должно было покрыть все страны сетью своих отделений, чтобы организовать социальную революцию.

Как ядро этого всемирного заговора Б. создает в Италии тайное интернациональное революционное братство.

Еще в 1864, встретившись в Лондоне с Марксом, Б. был принят в Интернационал, получил от Маркса устав и Учредительный адрес и уехал в Италию, обещав способствовать деятельности Международного товарищества рабочих; однако он не сдержал обещания, обратив свою энергию на борьбу с мадзинистами и на создание своего тайного общества, целью к-рого было «радикальное упразднение всех существующих религиозных, политических, экономических и социальных организаций и учреждений и новообразование сначала европейского, а затем и всемирного общества на основах свободы, разума, справедливости и труда».

В 1867 Б. появляется в Женеве на съезде буржуазной Лиги мира и свободы, где проходит в Центральный комитет Лиги.

Принимая участие в ее работах, Б. переносит в Швейцарию свое тайное интернациональное братство, для которого успешно вербует сторонников среди революционных представителей разных наций.

Вместе с тем, в июле 1868 он вступает в Женевскую секцию Интернационала.

На 2-м конгрессе Лиги (Берн, 1868) Б. внес ряд радикальных предложений, к-рые были: отвергнуты; тогда Б. с 18 своими сторонниками выступил из Лиги и образовал легальный «Международный альянс (союз) социалистической демократии» с анархич. программой.

По мысли своих создателей, этот Альянс должен был как целое вступить в. Интернационал, сохранив свою программу, самостоятельную организацию внутри Интернационала и даже отдельные конгрессы.

Генеральный совет Интернационала отверг эти домогательства.

Альянс был распущен, но продолжало существовать тайное «братство», которое по плану Б. и предназначалось для невидимого руководства как деятельностью легального Альянса, так и деятельностью всего Интернационала .

Признавая за Интернационалом роль организации, сплачивающей рабочих на почве их экономических и профессиональных интересов, Б. за своей тайной организацией оставлял роль невидимого революционного руководителя и вдохновителя.

11. Дальнейшую историю Интернационала заполнила жестокая борьба между течениями, которые возглавлялись Марксом с одной стороны и Б. с другой.

Лишившись журнала «Народное дело» (1868), со второго номера перешедшего в руки марксиста Н. Утина, Бакунин развивает лихорадочную деятельность, редактирует периодическое издание «Эгалите», рассылает своим друзьям в разные страны множество писем, пишет целый ряд статей, привлекает к себе сторонников в Швейцарии (самый выдающийся из его швейцарских последователей - Джемс Гильом), в Италии, Франции, Испании и завоевывает большинство среди швейцарских рабочих Юры.

Увлекая обаянием своей могучей личности, славной историей своего революционного прошлого, Б. вместе с тем формулировал взгляды и настроения той части европейской революционной демократии, которая в силу отсталых экономических и политических условий своих стран не могла усвоить линию организованного, дисциплинированного, классового рабочего движения.

Максимализм Б., требовавший немедленного уничтожения государства, немедленной организации всемирной революции в интересах обездоленных масс, отрицавший период длительной и систематической организации рабочего движения, находил наиболее живой отклик в той части мелкой буржуазии, люмпен-пролетариата и нек-рой части плохо оплачиваемых фабрично-заводских рабочих, к-рые особенно сильно страдали от поступательного шествия капитала и поэтому склонны были прибегать к крайним мерам борьбы, продиктованным отчаянием.

Не удивительно поэтому, что наибольший успех Бакунин имел в странах, наиболее отставших в своем экономическом развитии.

12. Стремясь к немедленному уничтожению государства, отрицая целесообразность политической борьбы и захвата государственной власти, Б. полагал, что чернорабочие и крестьянские массы Италии, Испании, России и других стран готовы к социальной революции, - стоит только поднять ряд удачных восстаний в разных местах.

«Мы призываем анархию, - писал он, - убежденные, что из этой анархии, т. е. полного выражения разнузданной народной жизни, должна выйти свобода, равенство, справедливость, новый порядок».

Главной движущей силой социальной революции, по Б., был не организованный фабрично-заводский пролетариат, спаянный в крепкую политическую организацию, а крестьянские и преимущественно чернорабочие массы, нищенский пролетариат, в котором, по мнению Б., и заключались «весь ум и все будущее социальной революции».

Признавая мудрой стихийную революционность крестьянских масс, проявившуюся в бунтах Разина и Пугачева, проявлявшуюся даже в русском разбойничьем мире, Б. стремился внести в беспорядочное народное бунтарство план, организацию, чего хотел достигнуть созданием сети тайных обществ, которая охватила бы всю Европу, а по возможности и Америку, и превратила бы разрозненные восстания в международную социальную революцию.

А когда революция не оставит ничего из существующих форм и будут уничтожены все государства и власти со всеми «политическими, юридическими, бюрократическими и финансовыми учреждениями», тогда на развалинах старого мира возникнет новая жизнь, но организованная по принципу свободы, не сверху вниз, не от центра к окружности, а снизу вверх, от окружности к центру, путем революционной федерации, которая обнимет все страны, не считаясь с национальными границами и различиями, и «образует новое отечество – «Союз Всемирной революции против союза всех реакций».

«Но, - добавлял Б., - для установления этого революционного союза и для торжества революции над реакцией необходимо, чтобы среди народной анархии, которая будет составлять самую жизнь и всю энергию революции, она имела свой орган единства идей и революционного действия».

Таким органом должна была служить тайная международная организация Б., которая противопоставлялась Международному товариществу рабочих.

13. Перед лицом успешной пропаганды Б., деятельность его возбуждала среди противников сильное недоверие, подогреваемое старыми подозрениями, возникавшими после 1849.

Недоверие к Б. нашло новую пищу в отношениях Б. к Нечаеву.

Последнему удалось ввести Б. в заблуждение как относительно размеров революционного движения в России, о котором Б. продолжал мечтать, так и относительно своих методов работы.

Сблизившись с Нечаевым, Б. способствовал передаче ему части денег, хранившихся у Герцена на революционные цели (так называемый Бахметьевский фонд), выдал Нечаеву за своей подписью документ от имени Всемирного революционного союза для облегчения его работы в России, пытался даже вовлечь дочь А. И. Герцена в конспирацию с Нечаевым, написал в сотрудничестве с последним «революционный катехизис», в котором довел до конца логику положения, что хорошая цель оправдывает дурные средства, но вскоре, разглядев нечаевскую манеру вербовать людей с помощью шпионажа, захвата документов и т. п., отшатнулся от него, с жаром принявшись внушать своим друзьям недоверие к Нечаеву.

Связь с Нечаевым повредила Б.

Достаточно вспомнить, что Нечаев обвинялся в убийстве студента Иванова, к-рое оттолкнуло от него многих революционеров, что сам же Б. обвинял потом Нечаева в мошенничествах и темных делах, что самого Б. подозревали в стремлении захватить с помощью тайной организации руководство в Международном товариществе рабочих, что на почве недоверия к нему от времени до времени вспыхивали " отголоски давнего клеветнического обвинения его в предательстве.

Наконец печальный финал имела история с переводом «Капитала», за который под влиянием нужды взялся Б.

Уговорив Б. бросить перевод и целиком отдаться революции, Нечаев обещал уладить дело с издателем, пригрозив последнему смертью, если тот будет требовать обратно неотработанный аванс.

14. Все это на фоне жестокой борьбы, кипевшей в Интернационале, давало противникам Б. богатый материал для подозрений и обвинений, что впрочем не препятствовало Б. быть любимым вождем в кругу своих последователей, разделявших его вражду к Генеральному совету Интернационала.

Вражда сопровождалась борьбой на конгрессах и целым рядом столкновений внутри организаций, ожесточенными выступлениями в прессе.

На конгрессе в Шо де Фон в 1870 романская федерация Интернационала раскололась по вопросу о принятии в Интернационал женевской секции Альянса.

Исключение Б., Жуковского и Перрона из женевской секции Интернационала подлило масла в огонь; большинство романской федерации (сторонники Б.) образовало Юрскую федерацию, сыгравшую большую роль в истории борьбы марксистского и бакунистского течений в Интернационале.

В январе 1871 Генеральный совет разослал «конфиденциальное сообщение», направленное против Б., а на Гаагском конгрессе в 1872 был поставлен вопрос вообще о дальнейшем его пребывании в Интернационале.

Комиссия, рассмотрев материал о деятельности Б., собранный Н. Утиным, признала обвинения основательными, и конгресс исключил Б. и Гильома.

Насколько обвинения Б. в дезорганизаторской дея-. тельности были основательны («этот гражданин пытался основать и м. б. основал в Европе общество под названием „Альянс" с уставом совершенно отличным в социальном и политическом отношении от устава МТР»), настолько несправедливо было обвинение в мошенничестве (история с авансом за перевод «Капитала»).

Здесь Б. страдал за нечаевский метод ликвидации расчетов, в к-ром он повинен не был.

Недостаточно знакомый с учением Маркса, Бакунин в своей борьбе напирал на его «государственность», в полемическом ослеплении он отожествлял марксизм с «пангерманизмом», в победе марксизма видя победу ненавистного ему «государства».

15. Франко-прусская война 1870 - 71 гг. вызвала взрыв страстной энергии Б.

Вместе с прусскими победами в его глазах одерживал верх государственный принцип насилия над принципом свободы.

Спасение Франции, а вместе с ней спасение свободы Б. видел в революционном восстании франц. крестьян и рабочих, в разрушении государственного механизма, в осуществлении его идеала революции.

Он рассылает своим друзьям в разные страны многочисленные послания, призывая их организовать помощь французской революции, печатает во Франции брошюру «Письма французу о настоящем кризисе» (сентябрь 1870), принимает личное участие в лионском восстании, подписывает вместе с другими прокламацию, первый пункт которой объявлял упразднение государственной машины, а после неудачи восстания отправляется в Марсель, где безуспешно ожидает нового взрыва и наконец, спасаясь от полиции, возвращается в Швейцарию, разбитый и разочарованный.

Восстание Парижской Коммуны уже не воодушевило Б.

Он предвидел ее гибель.

16. Вслед за исключением Бакунина и Гильома из Интернационала и переводом Генерального совета в Нью Иорк бакунисты начинают бешеную борьбу с Генеральным советом, созывают свои конгрессы, создают свой антиавторитарный Интернационал, к которому затем примкнули федерации испанская, бельгийская, юрская, английская, голландская и итальянская.

Раскол оказался гибельным для Интернационала, который формально закончил свое существование в 1876.

Ненадолго пережили его организации бакунистов.

В 1877 они собрались на последний конгресс.

17. Годы, последовавшие за Парижской Коммуной, были годами расцвета литературной деятельности Бакунина.

Разгром Коммуны и борьба с Марксом были толчком, заставившим его приняться за систематическое изложение своих воззрений.

В годы 1871 - 74 им написаны крупнейшие работы: «Кнуто-германская империя и социальная революция», «Государственность и анархия» и ряд других.

Но вера в близкую победу социальной революции была подорвана сначала неудачей восстания в Лионе, откуда Бакунин увез «глубокую безнадежность в сердце», затем разгромом Парижской Коммуны.

Подводя теоретический итог своей бурной деятельности, Б. в то же время делал безуспешные попытки личным своим участием способствовать удаче восстаний (Испания 1873, Италия - Болонья 1874).

В последнем восстании он искал смерти и едва не поплатился жизнью.

Это испытание, в связи с тяжелыми обстоятельствами личной жизни и материальной нуждой, заставило его совсем удалиться от политики и борьбы.

18. Последние два года своей жизни Бакунин провел в Италии, всецело погрузившись в интересы своей семьи, занимаясь сельским хозяйством, разочарованный и одинокий.

«В массах решительно нет революционной мысли, надежды и страсти», писал он Э. Реклю в 1875.

«Я действительно устал и разочарован, - признавался он в другом месте, - события в Испании и Франции нанесли смертельный удар всем нашим надеждам и ожиданиям.

Мы рассчитывали на массы, которые не захотели со страстью отнестись к делу своего собственного освобождения; за отсутствием этой народной страсти, мы, при всей своей теоретической правоте, были бессильны».

Бакунин умер 1 июля 1876 в больнице в Берне.

19. Несмотря на свой- революционный максимализм, Б. в психологии и в умонастроении своем носил навыки, воспитанные взрастившей его экономически отсталой страной.

Оторвавшись от своего общества, деклассированный интеллигент, полный революционного пороха, он на долгое время оказался в плену идей всеславянского освобождения, пытаясь дать им революционное направление.

Убедившись после 1863 в неправильности своих старых путей, он отказывается от славянских теорий и делает попытку войти в русло революционного рабочего движения.

Первый переводчик «Коммунистического Манифеста» на рус. яз., первый взявшийся за перевод «Капитала», Б. неоднократно высказывал свое глубокое почтение перед экономической системой Маркса, называя себя его учеником; восприняв некоторые стороны учения, он не сумел однако до конца покинуть отсталую точку зрения, совмещая в себе одновременно и передовые и реакционные черты.

Оттого-то Бакунин является фигурой, полной непримиримых противоречий как в личной жизни, так равно в теории и практике.

Провозглашая себя интернационалистом, он был отчаянным немцеедом и антисемитом; громя диктатуру Генерального совета Интернационала, в то же время создавал тайное общество с диктаторской властью и т. д.; принимая на словах точку зрения исторического материализма, Бакунин на деле оставался человеком утопически и идеалистически мыслящим.

Сын помещика, призывавший социальную революцию, он производил впечатление русского барина, беззаботного насчет завтрашнего дня.

Широкая натура, он очаровывал и увлекал своей революционной страстью, размахом своих замыслов, полетом своих идей, мало заботясь об их осуществимости, исходя как в теории, так и на практике из должного, но не из сущего.

При этом мысль его всегда устремлялась в сторону отрицательную, разрушительную: положительные задачи, по его словам, должны осуществлять другие, которые придут после.

20. В иностранной литературе делались безуспешные попытки поставить знак тождества между бакунизмом и ленинизмом.

Что было существенного в бакунизме?

Отрицание государственности вообще, отрицание диктатуры рабочего класса, отрицание даже переходных государственных форм к безгосударственному строю, отрицание политической борьбы, предполагавшей использование существующих государственных форм во имя их преодоления.

Здесь основной пункт бакунизма, главный камень фундамента, на к-ром держалась тактика и политика бакунизма.

Ленинизм же, наоборот, в основу своей политики и тактики ставит именно диктатуру пролетариата, политическую борьбу и использование государства в качестве перехода к безгосударственному коммунистическому обществу будущего.

Главный пункт разногласий между Бакуниным и Марксом лежал именно здесь, в отношении к государству, к диктатуре, к политической борьбе.

21. Бакунин не был ни теоретиком ни литератором вообще, оттого-то его литературное наследство значительно уступает по своему удельному весу историческому значению его практической деятельности.

Все, что написал Бакунин, за малыми исключениями было случайно и не систематично, отрывочно и не закончено.

Ценнейшая часть его писаний заключена в переписке, проектах уставов и некоторых агитационных произведениях.

Все это - яркие, насыщенные страстью памятники революционной борьбы, нередко многословные, но полные проблесков выдающегося ума, которому недоставало глубоких и систематических знаний.

Его критика государства и церкви, лишенная стройности и глубокого теоретического обоснования, тем не менее богата мыслями, блестящими и верными, продиктованными революционной интуицией.

Столь же поражает революционным чутьем подход Бакунина к разрешению национального вопроса.

Для Запада его разоблачения парламентаризма еще и сейчас не потеряли своей бьющей силы.

Борьба, которую Бакунин вел в Интернационале, не устраняет того факта, что развитие социализма и интернациональных организаций в Италии, Испании и Швейцарии связано с его именем.

22. Не менее значительную страницу вписал Бакунин в историю русского революционного движения 70-х годов.

Особенно крупную роль сыграла здесь его книга «Государственность и анархия», бывшая, по свидетельству современников, евангелием русской революционной молодежи.

Целая полоса движения (хождение в народ) связана с именем Бакунина.

Противопоставляя культуртрегерству Лаврова проповедь организации бунтов, восстаний, Бакунин явился выразителем настроений максималистской части русской революционной молодежи.

Самый крупный представитель непролетарского социализма, Бакунин остается в истории как величайший выразитель крайнего революционного протеста мелкобуржуазных масс, идеолог крестьянского бунта, пытавшийся связать его с социальной революцией промышленного пролетариата.

Вяч. Полонский.»

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-01.jpg

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-02.jpg

http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/1872-bakunin-04.JPG