Введенский

Материал из Большая Немировская Энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

Введенский Александр

ПОТЕЦ

3 части

1
С ы н ы стояли у стенки сверкая ногами, обутыми в шпоры. Они обрадовались и сказали:

Обнародуй нам отец
Что такое есть Потец.

О т е ц, сверкая очами, отвечал им:

Вы не путайте сыны
День конца и дочь весны.
Страшен, синь и сед Потец.
Я ваш ангел и отец.
Я его жестокость знаю,
Смерть моя уже близка.
На главе моей сияют
Плеши, лысины - тоска.
И если жизнь протянется,
То скоро не останется
Ни сокола ни волоска.
Знать смерть близка.
Знать глядь тоска.

С ы н о в ь я, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки:

Да мы тебя не о том спрашиваем,
Мы наши мысли как чертог вынашиваем.
Ты скажи-ка нам отец
Что такое есть Потец.

И воскликнул о т е ц:

Пролог,
А в Прологе главное Бог.
Усните сыны,
Посмотрите сны.

Сыновья легли спать. Спрятав в карман грибы. Казалось, что стены, и те были послушны. Ах, да мало ли что казалось. Но в общем немногое и нам как и им казалось. Но чу! Что это? О т е ц опять непрямо отвечал на вопрос. И вновь проснувшимся сыновьям он сказал вот что, восклицая и сверкая бровями:

Пускай поет и пляшет
Седой народ.
Пускай руками машет
Как человек.

В мирный день блаженства
Ты истекаешь.
Как скоро смерти совершенство
Я сам постигну.

Несутся лошади как волны,
Стучат подковы.
Дикие кони жаром полны
Исчезну скачут.

Но где ж понять исчезновенье,
Иль все мы смертны?
Что сообщишь ты мне мгновенье,
Тебя ль пойму я?

Кровать стоит передо мною,
Я тихо лягу,
Я уподоблюсь под стеною
Цветам и флагу.

Сыны сыны. Мой час приходит.
Я умираю.
Не ездите на пароходе.
Всему конец.

Сыновья, построясь в ряды, сверкая ногами, начинают танцевать кадриль. Пер вый сын, или он же первая пара:

Что такое есть Потец
Расскажите мне отец.

Второй сын, или он же вторая пара:

Может быть Потец свинец
И младенец и венец.

Третий сын, или он же третья пара:

Не могу понять отец,
Где он? кто же он, Потец?

О т е ц, сверкая очами, грозно стонет:

Ох в подушках я лежу.

П е р в ы й с ы н:

Эх отец, держу жужу.
Ты не должен умереть,
Ты сначала клеть ответь.

В т о р о й с ы н, танцуя как верноподданный:

Ах, Потец, Потец, Потец.
Ах, отец, отец, отец.

И т р е т и й с ы н, танцуя как выстрел:

Куклы все туша колпак,
Я челнок челнок челнак.

Сыновья прекращают танцевать - не вечно же веселиться, и садятся молча и тихо возле погасшей постели отца. Они глядят в его увядающие очи. Им хочется все повторить. Отец умирает. Он становится крупным как гроздь винограда. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. Сыновья негласно и бесшумно входят каждый в свою суеверную стену. Потец это холодный пот, выступающий на поту умирающего. Это роса смерти, вот что такое Потец.

1936 или 1937

(И еще две части в том же духе, посвященные выяснению вопроса, что же такое потец.)

Вопрос:

- И что же в этом хорошего?

Ответ:

- Охо-хо…

Вот так вот сразу вот изложить с бухты-барахты?

Ну нет, я пока не готов.

Поэтому пока я могу только предложить сомневающемуся читателю поверить мне на слово.

Аргументируя это тем, что раз обманывать его относительно выдающести поэзии В. мне нет совершенно никакой выгоды, - следовательно, я его не обманываю.

А раз я его не обманываю и, раз я все-таки есть человек немного, очевидным образом, понимающий в поэзии, значит, разумно к моим утверждениям прислушаться и - - -

2. Вот например, какую умную мысль можно сообщить о поэзии Введенского: в сущности, это религиозная поэзия!

Смысл в том, что о вещах, лежащих за пределами ума - смерть, загробная жизнь, Бог и проч. - можно говорить только соответствующим, лежащим за пределами ума, заумным языком.

Кредо кум абсурдум эст - в этом духе.

Абсурдные вещи - ну вот абсурдным языком их только и можно излагать.

Не напрямую, в смысле, - ибо это невозможно, они не поддаются прямому умозрению - а абсурдными и заумными художественными средствами погружая читателя в абсурдное и заумное состояние ума, дабы он, будучи в этом состоянии, мог приблизиться к если не осознанию, так хоть ощущению абсурдных и заумных тайн бытия.

А на самом деле, - то и не только о Смерти, Боге, и т.п., но и вообще обо всей жизни, в которой, если подумать, на самом деле тоже совершенно ничего не понятно, и тоже на самом деле все за пределами ума и понимания.

3. То есть, так выходит, Введенский - тот же символизм?

Попытка прорваться к умом непостижимому через символы и намеки; в случае Введенского - через абсурд и заумь?

Выходит, примерно так.

Да в сущности и вообще весь авангард, несмотря на прямо противоположные, нежели у символизма художественные средства (у тех - музыкальность, у этих - сознательная какофония, у тех гиперэмоциональность, у этих - демонстративная холодность и проч.) - он есть продолжение и развитие символизма, а еще вернее - лежащего в его основе, являющегося его идейной почвой - оккультизма.

Так я полагаю.

Я это много раз повторял, но не поленюсь и еще раз повторить.

Ссылки

- страничка Введенского на сайте «Стихия - лучшая поэзия» (http://www.litera.ru:8080/stixiya/authors/vvedenskij.html)

- биография В. на Хроносе (http://www.hronos.km.ru/biograf/vveden.html)

- Яков Друскин «Чинари» - воспоминания о Введенском, Хармсе и др. обериутах (http://rema.ru:8106/context9/1/dr-chin.htm)

- Статья Умки об А.Введенском (http://www.umka.ru/liter/930602.html)

4. Вот ещё:

Зумир

Желая сообщить всем людям,
Зверям, животным и народу
О нашей смерти, птичьим голосом
Мы разговаривать сегодня будем,
И одобрять лес, реки и природу
Спешим. Существовал ли кто?
Быть может птицы или офицеры,
И то мы в этом не уверены,
Но все же, нельзя, нельзя, нельзя
Забыть хотя бы те примеры,
У птиц не существует локти,
Кем их секунды смерены.

Кумир.

Прерву тебя.

Зумир.

Что?

Кумир.

Тебя прерву.

Зумир.

Прерви.

Кумир.

Прервал тебя.

Зумир.

Я продолжаю.

Чумир.

Весь в мыслях я лежал,
Обозревая разные вещи,
Предметы. Я желал.
Горело все кругом.
Спешило все бегом, бегом.
Впрочем, когда слеждишь за временем,
То кажется, что все бежит,
И кажется гора дрожит
И море шевелится
Песок с печинкой говорит,
И будто рыбы борются
Цветы и чай на блюдце.
Луна с луной
Звезда с звездой
И снег с водой,
И снег седой,
И хлеб с едой,
- Везде как будто бы видны сраженья,
Все видим в площади движенье.
Мы спим. Мы спим.

Тумир

Что в мире есть? Ничего в мире нет,
Все только может быть?

Кумир

Что ты говоришь? А енот есть. А бобер есть.
А море есть.

Тумир

Всего не счесть,
Что в мире есть.
Стакан и песнь,
И жук, и лесть,
По лесу бегающие лисицы,
Стихи, глаза, журавль и синицы,
И двигающаяся вода,
Медь, память, планета и звезда,
Одновременно не полны
Сидят на краешке волны.
Со всех не видим мы сторон
Ни пауков и ни ворон,
В секунду данную оне
Лежат как мухи на спине.
В другую боком повернутся,

Поди поймай их, они сеются.
Не разглядеть нам мир подробно,
Ничтожно все и дробно.
Печаль меня от этого всего берет.

Итд итп - - "Четыре описания", 1931 - 1934

Я где-то здесь, в ЖЖ, допытывался у математиков - ноль (пустое множество) - он всегда один и тот же ноль, или они разные?

Ноль груш – это то же ли самое, что, например, ноль пиздюлей, или - - -?

Математики сказали, что ноль – он всегда ноль, и даже в Африке.

Вот и профессор Успенский, завкафедрой математической логики и теории алгоритмов мехмата МГУ - http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2007/11/us10.html - подтверждает, что ноль - всегда один и тот же, пустое множество - одно.

А вот Введенский наглядно показывает, что абсурд - ноль смысла – бывает очень разный, разных видов и типов.

И восхищает – меня, во всяком случае - неутомимостью в отыскивании разных типов нулей.