Рок-клуб

Материал из Большая Немировская Энциклопедии
Перейти к: навигация, поиск

-- Мирослав Немиров 10:06, 26 мая 2007 (MSD)

Рок-клубы

Значительное культурное явление в жизни СССР 1980-х годов.

Имелось оно и в Тюмени, причем сменяя друг друга рок-клубов было то ли пять, то ли шесть.

Вот история первого из них.

1. В первой половине 1980-х гг. в г. Тюмени проживал некий человек по фамилии М.Немиров, то есть автор этих строк, то есть я.

Он учился в университете, на филологическом факультете.

Помимо этого, он сильно порой любил выпить вина "Вечерний звон" в компании друзей; для людей, не знакомых с характером тогдашних суровых дней поясняю: " Вечерний Звон" — это было такое сухое красное вино болгарского производства, которое стоило 1 рубль 80 коп., и которое было самым популярным напитком тогдашних молодых людей, учившихся в высших учебных заведениях города Тюмени.

«Вечерний Звон», и еще – «Огненный Танец».

Проблема состояла в следующем: в городе Тюмени очень уж холодно.

Зима здесь длится, согласно учебнику географии тюменской области ни много ни мало, а 169 дней из 365, составляющих год. На улице ох, не повыпиваешь — необходимо отапливаемое и защищенное от ветра помещение.

А вот с этим-то делом в городе Тюмени всегда была ох и супер же напряженка!

Но М.Немиров нашел выход.

Он воспользовался тем, что в указанный период времени в городе Тюмени наличествовала советская власть (см.) и диктатура КПСС (см.).

Дело вот в чем: она была очень глупая, эта власть, ее было очень легко дурить!

Например, советская власть и КПСС почему-то очень сильно любили всякие секции, кружки и художественную самодеятельность всех видов и разновидностей.

Представителю этой власти на местах, если на вверенной ему в пользование территории имелись такие секции и кружки, ему за это советская власть всегда давала премию (см.), Переходящее красное знамя (см.), благодарность с занесением (см.) и прочие номенклатурные привилегии (см.). Вот этим-то и воспользовался М.Немиров.

Он приходит к такому представителю этой власти в Тюменском государственном университете. Фамилия представителя — Туров. — А не организовать ли нам в университете рок-клуб ? — предлагает М.Немиров сему представителю. — Рок-клуб? — удивляется представитель. — А что это? — Ну, — объясняет М.Немиров, — Есть такая современная молодежная музыка, народные песни американских негров, протестующих против империализма, военщины и куклуксклана, вот мы их будем слушать и обсуждать.

Представитель ужасно обрадовывается. Тут же он выделяет под это дело помещение в общежитии на Мельникайте 93а, а также повелевает выдать из запасов профсоюза магнитофон «Орбита» и усилитель «Бриг» с колонками, после чего добавляет:

— Ну, ставку руководителя мы тебе выбить пока вряд ли сможем, пока посидишь на полставке.

Это ввергает М.Немирова в состояние уж полного обалдения: мало того, что дают теплое помещение под притон, так еще и деньги на водку!

Правда, решено было изменить название: — Мистицизмом каким-то отдает — рок, понимаешь ли, фатум. Могут не понять! — объясняет Туров. И названо это было Клубом Любителей Песен Протеста Против Американского Империализма и Милитаризма.

В ночь с 1 на 2 марта 1985-го года на конспиративном заседании в Ленинской бане сие объединение любителей успешно было обявлено существующим.

Осуществлено это объявление было путем расклеивания на следующий день по стенам университета (в Аглицком клубе, аудиториях и проч.) и на окрестных заборах отпечатанных на пишущей машинке листовок, в которых от имени «Фронта Рок-н-ролльного Сопротивления имени Чака Берри» объявлялось во-первых, об открытии Рок-клуба и, во-вторых, о том что с сего числа вся остальная музыка, кроме приложенного списка, объявляется несуществующей.

В список входило штук тридцать названий, от «Аквариума» и «Б-52» до «Ю Би 40» и «Язу»; подписали приказ Рок-Председатель М. Немиров и члены Рок-Политбюро Шаповалов Ю., Крылов Ю., Неумоев Р., Птичка Гузель, Махнутин А., Чижов А., Тучин А., Ляхов А., Пахомов К..

Действие постановления начиналось немедленно со дня опубликования.

Так что с самого своего первого дня деятельность клуба любителей музыки протеста американских негров приняла чрезвычайно своеобразный характер.

Можно указать также, что это был второй из известных автору случай изготовления и распространения в городе Тюмени несанкционированных властями листовок и прокламаций, причем в достаточно большом – штук 30 – количестве. О первом таком случае см. сообщ. Леннон, Джон.

2. Какого-то не скажу точно мая того же 1985-го года имеет место следующее событие: М.Немиров выходя из "Пельменной" которая возле университета, сталкивается лицом к лицу с некиим Аркадием Кузнецовым, учеником 9 класса средней школы номер 25.

Дело в следующем: за примерно около полугода до описываемого, осенью 1984 года, М.Немиров, будучи студентом-филологом, проходил педагогическую практику как раз в школе номер 25, и преподавал русский язык и литературу как раз среди прочих указанному Кузнецову А.; а поскольку заставлять подростков изучать образ чего-то там в чём-то там ему было уж очень скучно, он их заставлял изучать образ пива в песне группы "Кино" "Мои друзья идут по жизни маршем".

— А что, Мирослав Маратович, — робко спрашивает юноша бородатого, немытого и всклокоченного М.Немирова, — Правда ли, что у вас в университете какой-то рок-клуб завелся?

М.Немиров с головой погружен в думы о крайне сложной и безумной своей личной жизни; таблетки от сумасшествия "сонапакс", которые выписываете ему Дворников, он употребляет пригоршнями, как революционные матросы в 1917-м году семечки подсолнухов; помогают они мало: безумие бытия прогрессирует по экспоненте, принимая характер тотальной и перманентной катастрофы. Так что ему ох, не до воспитания юношества.

— Ну, — единственное, что отвечает он.

— А как бы это... Можно, мы с другом к вам придем? — интересуется Кузнецов А.

Тут М.Немиров производит следующее: он лезет в карман и последовательно вынимает оттуда: грязные носки — трусы — зубную щетку — початую бутылку красного сухого вина "Огненный танец", заткнутую скрученной в комок бумажкой, — кучу всяких бумажек, на которых что-то понаписано (см. сообщ. Бумажечки) — стакан граненый — несколько окурков папирос "Беломор" разной длины.

Затем не меньшее количество разных предметов он вынимает и из другого кармана, в их числе спички.

Выбрав из окурков тот, что подлинней, М.Немиров сует его в рот, прикуривает, после чего отвечает:

— Приходи.

Он объясняет, куда приходить.

Объяснив, он удаляется.

История о содержимом карманов М.Немирова надолго становится историей, которую А.Кузнецов охотно вспоминает и рассказывает при всяком удобном случае.

4. В тот же день А.Кузнецов с приятелем В.Медведевым приходят на заседание Клуба любителей песен протеста.

Помещением, отведенным под местопребывание клуба, является большая комната на пятом этаже университетского общежития, что на улице Мельникайте, перед гастрономом "Радуга" — во двор.

Это комната размером наверно метров так 60. Первоначально это была комната, предназначавшаяся для самостоятельных занятий студентов. Например, у некоего студента Х завтра экзамен, а у него в комнате — День рождения. Предполагается, что тогда он и идет в эту вот комнату — в ней столы стоят рядами, стулья — и занимается. Вот она и была отдана любителям протеста под их надобности.

Вышеуказанные юноши, Кузнецов и Медведев поднимаются по лестнице на пятый этаж, трепеща и стукая юными сердцами, стучат в дверь, которая двустворчата, затем толкают ее.

Они входят.

Вот что они видят: притон!

Они видят наиклассичейскейший из притонов, как в кино про американский сухой закон!

Они видят стоящий посередине комнаты разложенный диван-кровать, на котором римским сенатором возлежит Мирослав Немиров. Перед диваном они видят журнальный столик, заваленный бумагами и заставленный всем подряд, начиная от пишущей машинки и электрического чайника, и кончая все той же полубутылкой "Огненного Танца".

Еще они видят, что вокруг столика стоят кресла, и в них сидят всякие молодые люди, положив на стол ноги и куря — дым висит коромыслом. Еще всякие люди сидят на ковре, который лежит на полу. (Все это изобилие мебели вот откуда: М.Немирова как раз только что выгнали со снимаемой им на Широтной улице квартиры, вот он и переехал жить в рок-клуб, и еще и перевез сюда всю свою мебель.)

Прически у молодых людей такие, что просто удивительно, почему они до сих пор на свободе — у некоторых из них даже выбриты виски!

Наличествующие здесь девушки одеты так, что возникает мысль, от которой холодный пот бежит по спине: возникает подозрение, что некоторые из них, может быть, вообще без трусов!

Все эти люди заняты выпиванием все того же "Огненного танца", второго из сухих красных болгарских вин по цене рубль восемьдесят за бутылку, и различными беседами о разных вещах; никакого внимания пришедшим не уделяет никто.

Юноша Аркаша, наконец, решается вклиниться в беседу.

Он сообщает: он с товарищем есть любители рок-музыки, и хотят сочинять ее, а потом исполнять.

Он сообщает это М.Немирову.

М.Немирову ох, ни единым местом не до воспитания юношества.

Он с головой погружен в созерцание сидящей напротив него Оли Каращук и в посылание ей магнетических телепатограмм в порядке невербальной коммуникации.

— Ну что ж, сочиняйте, — отвечает он юноше.

— А какие? В каком стиле? Вы уж подскажите, как старшие товарищи! — не унимается юноша.

— Да играйте в каком хотите! Какая, в конце концов, разница!

— Мы вот думаем, нужно такую интеллектуальную музыку играть, ну типа там "Йес", "Генезис" ...

— "Генезис"? Ну это уж совсем мудотень! — раздраженно сообщает Немиров.

— Мудотень? — поражен юноша таким отзывом о группе, прославленной своей высокохудожественностью. Подумав некоторое время над этой неожиданной мыслью, он идет на новый приступ:

— А что не мудотень?

— Панкуха, — коротко отвечает М.Немиров.

— Панку-у-уха?! — это идея окончательно погружает А.Кузнецова в состояние духа человека, с детства слышавшего везде, где только можно, что Земля — шар, и вдруг узнавшего, что это полная неправда, ибо на самом деле она все-таки — плоская.

Обдумав это дело еще некоторое время, он в очередной раз решается оторвать М.Немирова от его занятий.

— А, простите, это ... ну ... - поправляя очки, нервно глядя в пол, - у вас ведь есть магнитофон? Нельзя ли ее завести, эту панкуху?

Магнитофон!

Клубу любителей действительно выписан казенный магнитофон, и даже стереофонический, и даже к нему усилитель "Бриг" мощностью 50 ватт с колонками. Но ведь это нужно ехать за ним в студклуб (см.), находящийся на другом конце города, на улице Перекопской (см.), да тащить его сюда, да...

Естественно, руки до этого не доходят вот уже третий месяц. И без магнитофона здесь очень вполне отлично!

— Ну, дайте мне пленку, мы дома послушаем... Честное слово, завтра возвратим!

Пленку ...

Единственная пленка, имеющаяся в клубе любителей — неизвестно откуда взявшаяся кассета с записью пластинки "Регатта де Бланк" группы “Полис”, назвать которую панкухой -- - . (Деньги, регулярно собираемые с членов клуба в качестве взносов на приобретение пленок, пластинок и прочей хреноты, естественно, тут же относятся в рядом лежащий гастроном "Радуга", где на них покупается много разных отличных штук, продающихся в его винном отделе).

В итоге Аркаше вручается именно указанная запись "Полис", прижав которую к сердцу унылый юноша бежит домой скорей прильнуть к звукам таинственной "панкухи".

5. Дальнейшее является удивительным: на следующий день Кузнецов А. является в рок-клуб с гитарой и сообщает:

— Я вот вчера послушал вашу музыку, и тоже песню сочинил!

Деваться некуда, любители протеста приступают к прослушиванию песни.

Удивительно, но песня действительно оказывается вполне нормальным панк-роком по своей музыкально-ритмической структуре, а текст таков:

Мама — строитель,
Папа — монтер,
Я — шустрый, как провод,
И очень хитер,

и припев:

Ублюдки!
Ублюдки!
Родители — ублюдки!
Правители — ублюдки!
Кругом одни ублюдки!

и так далее. Вполне ничем не хуже любых других, натуральная песня протеста.

Она удостаивается всяческого одобрения.

— Сочиняй дальше! — постановляют любители. — Будешь музыкальным сопровождением! А то, действительно, нехорошо: числимся любителями песен, а сами только винище хлещем. Так и разогнать могут лавочку!

Но, оказывается, этого мало.

Оказывается, Кузнецова А. не устраивает петь под гитару, он желает исполнять это все на настоящих электрических инструментах, с колонками, усилителями и всем остальным положенным.

— Ну, что же, — отвечают ему, — Дело нужное, давай!

Оказывается, нет.

Оказывается, он хочет, чтобы это мы ему раздобыли аппаратуру и место для репетиций — где мол, мне, бедному школьнику все это искать; то ли дело вы, старшие товарищи!

Деваться некуда: назвался груздем. Любители устраивают его репетировать в студклубе на имеющихся там инструментах и аппаратуре.

Но оказывается, этого опять мало!

— Не могу же я один играть на всем сразу, — нудит настырный юноша и просит старших товарищей подыскать ему музыкантов.

И – это тоже делается!

Сначала ему в пару подбирается И. Жевтун, а потом – ну, см. сообщ. Безруков Г.

Но и это не все!

Вскоре оказывается, что кроме "Ублюдков" и еще пары песен, более у А.Кузнецова никак ничего не сочиняется:

— Вы же старшие товарищи, вы образованные, в университете учитесь, сочините мне чего-нибудь, — канючит он со своим обычным видом малолетнего уксуса.

— Да ты что, совсем обалдел? — хватается за голову М.Немиров. — У меня, во-первых, слуха нет — абсолютно, во-вторых, я вашу гоп-музыку вообще терпеть не могу!

Тем не менее, М.Немирову приходится в итоге сочинять им песни: сочинять тексты — ну, это еще куда ни шло, но сочинять и музыку также!

Делается это следующим образом:

— Ну, — говорит он гитаристу, — ты играй какое-нибудь "туруру - пим! турум-пимпим!", а ты (это басисту) в это время этак давай "бу-бу-бумс! бумбум-бубумс!", а ты (барабанщику) тоже как-нибудь стучи, только почаще по тарелкам!

Называет все это он в честь одного из своих стихотворений "Инструкцией по Выживанию", и так вот в городе Тюмени и возникает рок-музыка.

6. Рок-клуб, начальство, опомнившись, уже в июле все того же 1985-го года, естественно, разгоняет, однако группа "Инструкция по Выживанию" существует до сих пор, и даже выступает с концертами в Москве, Питере и прочих городах б-СССР.

Аркадий Кузнецов играет в ней на басу, а заправляет всем теперь Роман Неумоев по прозвищу Ромыч.

Часть II

Впрочем, уже осенью того же года возникает 2-й рок-клуб, организованный Ю.Шаповаловым и упоминавшимся Р.Неумоевым, и базировавшийся сначала непосредственно на новой квартире М.Немирова. которую он снимал на ул.Котовского, а затем — в университетском студклубе, который тогда располагался в корпусе исторического факультета на Перекопской улице, и который — рок-клуб, а не исторический корпус — просуществовал до конца апреля 1986, когда был разгромлен уже не кем-либо, а самим КГБ!

Что, однако, не помешало летом того же 1986 года возникнуть 3-му рок-клубу, засевшему в ДК "Строитель", возглавлял который все тот же Р.Неумоев; после чего в 1987-88-м годах были и 4-й, и 5-й, и 6-й, которые возглавляли то все тот же Р.Неумоев, то все та же Птичка Гузель, то Д. Попов' (см.), и которые были то там, то здесь, то в ДК "Водник", то в ДК "Геолог", то в клубе Моторного завода, то в угрюмой общаге какого-то из ПТУ.

Еще позже, уже в конце 1980-х, доходили слухи и о еще каких-то рок-клубах, которые основывали уже совершенно неизвестные автору этих строк представители нового поколения (неотюменщики – см. Классификация тюменщиков); и я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что и сейчас где-нибудь в здании общественного назначения собирается ежевечерне выпивать водку группа молодых людей, а на двери, за которой они это делают, весит вывеска "рок-клуб".

Ибо очень уж в Тюмени холодно.

Если содержание предпоследних четырех строк соответствует истине — пускай эти молодые люди пришлют мне почтой сообщения относительно сего — я их опубликую.

26 января 1996, ночь. Слушая по радио "Станция" отличную новую музыку называемую “джангл”: 24 часа в сутки непрерывного барабанного грохота и дергания за самые басовые из струн бас-гитары, сопровождаемые примерно 1 раз в 10 минут каких-нибудь маловразумительным выкриком.

Красота! Всю жизнь именно вот чтобы вот такая музыка была, я хотел — пожалуйста: сроки настали, она есть.

2.2 . 2001, сентябрь.

В конце 1990-х, например, известно мне, что было в Тюмени как минимум два, причем враждующих, рок-клуба – возглавляемый Ником Рок-н-Роллом «Белый Кот» при ДК «Строитель», и второй, в «Геологе», названия не знаю. Там вождями были «Пиастры Флинта» и Р. Неумоев.

Но есть одно важное отличие нынешних рок-клубов от тех, 1980-х.

Нынешние – это, в сущности, питейно-посидельные заведения с концертными площадки при них, где играют рок. Пришел - выпил - послушал – иди домой.

Те же были – подобно Алкогольному клубу|Алкогольный клуб, подобно московским Фурманному и Трехпрудному, подобно уорхоловской «Фабрике», черт побери, - скорее коммунами: жизнь там кипела круглосуточно, все время что-то репетировалось, обсуждалось, сочинялось, придумывалось, осуществлялись синтезы искусств и взаимоопыления идеями, и туда не просто приходили, а разные люди там какое-то время просто – жили.

И я твердо убежден, что в России это вот и есть единственно плодотворная почва для существования искусства.

Об этом см. сообщ. Обломов и его диван.