Ямбург
Ямбург
1.
Вертолёт летит Ми 8,
В нём воняет керосин.
Нас ребят удалых восемь,
Мы Ямбург покорять летим.
Вот садится вертолет.
Выбегаем все на лёд.
Вьюга воет и свистит,
В морду прямо снег летит.
Но герои комсомольцы
Восклицают "Ерунда!"
Покоряют тундру стойко,
Воздвигают города,
Все заданья выполняют,
Все объемы всех работ,
Процентовочки сдавают
Строго вовремя и в срок.
Пусть товарищ Шаповалов,
Вождь любимый и родной,
Двинет далее к Ямалу
Твёрдою своей рукой
Ямбургнефтегазпромстрой!
Ноябрь 1986, Ямбург
2. Ямбург в данном стихотворении - местность на Крайнем Севере (см.) Тюменской области,. примерно на 150 км северо-восточнее Уренгоя.
То есть, это уже Заполярье (см.).
Там добывают газ.
Там одно из крупнейших в России газовых месторождений
Стихотворение являет собой как бы соц-арт – см. Рейган – но при этом также напрямую отображает личный опыт автора: в ноябре 1986 года, когда оно было сочинено, именно он был одним из тех, который летал вертолетом Ми-8 и совершал все прочие, описанные в стихотворении действия.
Причем – с гордостью скажу – был я там не в качестве туриста или там корреспондента, а был в качестве именно рядового участника строительства сего, работая в СУ-13 треста Севертрубопроводстрой.
И обитая притом даже не в самом поселке Ямбург, а на трассе (см.): на строительстве УКПГ-13 Ямбургского месторождения.
2.2 То есть, это не совсем соц-арт.
Просто это я от скуки, летая этими вертолетами, а чаще ездя «Уралами» - 6 часов неподвижно сидеть на жопе в кабине “Урала” , глядя в окно, где одна лишь бесконечная снежная плоская равнина - задался вопросом: а могу я взять да сочинить стихотворение по-настоящему советское.
И стал сочинять, напихав в него все, что советская критика требовала от поэта – народность (частушечный четырехстопный хорей – куда неродней), героику трудовых будней, «точные скупые их детали» («В нем воняет керосин», «процентовочки»), народную же «лукавинку»; пафос созидания, похвала начальству, конкретика места и времени, и т.д.
2.3 Советским стихотворение все равно не получилось. Оно получилось ультрасоветским – а это то же самое, что антисоветское.
3. Да, но вернемся к Ямбургу.
Там тоже и газ, и под ним — конденсат, и под ним, вроде бы — нефть.
И всего этого — много.
И сейчас именно Ямбургское месторождение, вроде бы, является основным поставщиком газа на рынки мира и - - -.
4. Или вот:
На далёком Лонг-Югане, -
Здесь не чай ребята пьют.
Комсомольское собранье
Всей гурьбой они ведут!
Вот выходит гад патлатый,
Бригадиру говорит:
— Ты огромную зарплату
Должен, на фиг, нам закрыть.
— Сделай всякие приписки,
Качества завысь итог,
Чтобы баб хватать за сиськи
Деньги б я имея б мог!
Зашумели трактористы,
Подымается комсорг.
— Мы те рожу счас начистим! —
Бьет он гаду точно в рог.
— Мы, суровые герои,
Беззаветного труда,
Газопроводы мы строим,
Воздвигаем города,
— А когда тебе, иуда,
Не по кайфу наш уклад, —
В Израиль вали отсюда!
Сексуальный там разврат!
Все ребята закричали,
И прогнали подлеца.
Обязательства приняли
Всем быть честным до конца:
— Обещаем к Первомаю
Шлейфы сдать и дюкера,
Тебе, Родина родная,
Газу выдать — до хера!
Ноябрь 1986, Лонг-Юган.
Опять, конечно, соц-арт.
Его тогда, во второй половине 1980-х расплодилось огромное (кроме отцов-основателей Пригова и пр., еще Иртеньев, Арабов и прочая «ироническая поэзия»).
И я, хоть ни об одном из указанных и слыхом не слыхал, но оно, видимо, носилось в воздухе, и
Все этого рода стихи – а их десятка полтора есть – нужно бы собрать в особый раздел под названием «Раздумья и Размышления».
Стихи эти сейчас, всего через десять лет после их написания, вероятно, уже требуют многих страниц пояснений — что же тогда в них казалось смешным.
Возможно, еще и напишу.
5. http://www.ljplus.ru/img4/n/m/nm_5/pletevoz-2006-12-17-2-pletevoz.jpg
А это так называемый «плетевоз».
Он возит «плети», далее будет объяснено, что это такое.
Это автомобиль «Урал», к нему приделана платформа, на нее грузят эти плети, он их везет.
Это вот что.
Это германская фирма Манесманн изготовляла для советских газопроводов трубу диаметром 1420 мм и длиной 11 с чем-то – с чем, сейчас уже точно не помню – метров.
К каждой трубе – к каждой! – прилагалась довольно толстая книжка на немецком и русском языках, вся в цифрах и таблицах, характеризующих надежность и прочность стали, из которой сделана труба, самой трубы, результаты ее испытаний на изгиб, излом, морозостойкость, давление и его скачки.
Баржами (летом), «Уралами» по зимнику зимой , а зачастую и самолетами – если срочно нужно было сдать участок к 7 Ноябрю или к открытию областной Партконференции, или - - -; их везли в Уренгой,где был специальный автоматический стенд – уж не знаю, чьего производства.
(Труба, и так крайне недешевая, становилась по цене такой, как если бы она делалась из золота, а не из стали марки … вот, бля, забыл! А то знал – там штук 15 латинских букв и арабских цифр в разном порядке.
Производилась она – и сталь, и сама труба – германским концерном «Манесманн» – у нас такую сталь делать, может, и умели, но меньшего диаметра: с калибр танковой пушки)
Там, на автоматическом круговом стенде трубы сваривали методом автоматической круговой стендовой сварки – не знаю, как это выглядит в натуре, сам не видел, только в учебнике читал – в так наз «плети» – по три трубы вместе.
И эти плети – 33 м каждая по три штуки на одной машине Урал-плетевоз и везли на трассу.
Каждый шов – стык – просвечивали рентгеном, ультразвуком и еще хрен знает чем, испытывали всевозможными способами на прочность, к каждому шву прилагалась опять же пачка бумаг с результатами испытаний и с подписями и печатями сварщика, проверяльщиков (представитель газовой инспекции, представитель строительной инспекции; представитель гостехнадзора; представитель заказчика; представитель подрядчика; радиолог; ультразвуковик – и т.д.).
Все они теоретически должны были присутствовать при сварочном процессе и следить за его правильностью, потом присутствовать при испытаниях, и отвечать за каждый стык – сварщик – головой – в случае разрыва шва его могли и посадить – остальные – должностью и партбилетом.
Потом эти плети – по 33 м каждая – укладывали на плетевоз – по три на один – и везли на трассу. Где эти плети приваривали к нитке газопровода – тем самым и наращивая ее дальше, дальше, дальше.
Работа шла круглосуточно, потому что все равно круглосуточно темно – полярная ночь; двумя трубоукладчками приподнимали уже готовую нитку, третий – на весу – пристыковывал к ней новую плеть, и все трое по восемь часов сидели в напряжении за рычагами свои трубачей, потому что стык должен быть идеально точным и ни на секунду не шелохнуться и ни сдвинуться ни на миллиметр – а ветер метров 20 в секунду, а парусность тридцатиметровой в длину и полутораметровой в диаметре многотонной плети, висящей на весу, а …
Трубоукладчики – трубачи - были те, кого Ленин осуждал как «Рабочую аристократию» - рабочие высшей квалификации, получающие бешеные деньги (до полутора тысяч в месяц (средняя по СССР зарплата тогда была около 180; средняя по Надыму – около 600) и работой свой гордились и трубачи свои украшали разноцветными лампочками, всякой прочей хуйней и главная похвала одного трубача другому была
- Ну, у него трубач как елочка!
Вид это имело все несколько марсианский: ночь; мрак; стужа; белая ровная без малейших всхолмлений, плоская как автостоянка тундра на сотни километров вокруг, клубы разноцветного дыма и пара, невиданные механизмы, скопившиеся в одном месте, люди в чуть ли не скафандрах – во всяком случае в шерстяных масках на лицах, подобных тем, которые нынче освоил ОМОН – мороз за 50 и ветер! - и все это освещено задранными на специальные мачты и эстакады ярчайшим светом прожекторов «Сириус», дающий невиданной мощности ослепительный свет – куда ярче, чем на киносъемке.
6. Ага.
И плеть – приваривали к нитке.
Это была вторая разновидность рабочей аристократии – сварные.
Каждую плеть варили двое, один сверху, другой снизу.
Который был снизу, он назывался потолочник , и это была более высокая квалификация.
Варили в три шва, то есть на три раза, и работа была – адская: часами лежать на спине (на ветру и 50-м морозе), задрав руку и не отрывапясь глядя сквозь синее стекло на ослепительно белый кончик электрода, медленно, медленно, медленно перемещать его сначала справа вверх, потом слева вверх, потом в обратную сторону…
И каждый стык проверялмя и контролировался всеми указанными способами, и к каждому прилагался такой же пакет документов с подписями и печатями, и за каждый стык сварщик отвечал – как уже сказано – головой.
Правда и получали за это сварные – потолочники – те же полторы тысячи, да с ежеквартальными премиями, да с премиями за ввод, и с трассовыми, и с полярками и - - -
7. Так вот: в этом и юмор стихотворения.
В том, что - и такие вот люди будут проводить комсомольские собрания и клясться сдать шлейфы и дюкера?
Комсомольцев – как начальство, так и приехавших по комсомольской путевке неквалифицированных энтузиастов длинного рубля, годных только на то, чтобы бетонку класть – сварные и трубачи откровенно презирали, и советскую власть и коммунистов – сильно не любили.
Получали они по советским меркам безумные деньги, но единственный способ их потратить был – дождаться отпуска и в отпуск прохуряить в первые же две недели их в черноморских кабаках. «А вот в Канаде, например, за такую работу» – такова была любимая присказка в вечерних беседах.
Так что, кстати, поэтому, когда я тогда слышал по «Свободе» – которую порою слушал – что советский газ нельзя пускать в Европу из-за того, в частности (среди прочего), что при строительстве газопроводов используется рабский труд заключенных (политических заключенных, естественно!), я очень смеялся и «Свободу» глубоко презирал.
Какие заключенные?
Там сложнейшая техника – и высококалифицированнейшие управляторы ей – что там делать зэку с лопатой?
Надым, Уренгой, Ямбург и вся прилегающая местность была вообще закрытой зоной, в паспорте у меня стоял штамп ЗП – Запретная Полоса, наличие этого штампа продверяли при продаже билета в аэропорту, при посадке в самолет и при выходе из самолета в Надыме – чтобы чужие, не нужные здесь люди не попадали.
А нужные могли попасть только через «вызов» – который высылался только рабочим не ниже 6-го разряда.
Трубоукладчики, кстати, были – «Комацу», бульдозеры – «Катарпиллеры», пленка, которой покрывали трубу для защиты от влаги – японская никкон или американская поликен, электроды – германские или американские, сама труба, как уже сказано – «манесманн», насосы на компрессорных станциях – «роллс-ройс» (да-да, РР не только автомобили типа супершик строит) и проч. и проч. и проч. Советские были только автомобили – «Ураганы» и «Уралы», да и те потихоньку к восьмидесятым годам начали вытесняться оранжевыми немецкими магирусами.
8. После сварки стыков, в газопровод через определенные промежутки вваривали КИПы – контрольно-измерительные приборы, которые выводили наружу, на поверхность в таких будочках – чтобы можно было получить при нужде информацию как о поведении газа внутри газопровода – давление, влажность и проч. и проч. – так и о состоянии самого газопровода – трубы – нагрузка на стенки, степень коррозии и опять же итд.
После чего нитка обматывалась указанной пленкой, потом упаковывалась в пенопластовый футляр и опускалась в траншею.
Чтобы труба не всплыла летом, когда мерзлота растает и всё поплывет, через каждые 11 метров положено было вешать на нее Утяжелители Бетонные УТБ-3 – собственно, две бетонные плиты, соединенные стальным хлястиком.
Честные строители вешали метров через 30-40, нечестные – не вешали вообще, несмотря ни на какой газгоснадзор – хотя по документам, они, конечно, были повешены.
Поэтому когда летишь над тундрой на вертолете , очень легко ориентироваться: все 6 ниток газопровода Ямбург-Тула-Елец и Уренгой-Помары-Ужгород лежат на поверхности и четко указывают направление.
Скорость коррозии конечно, резко усиливаются, несмотря ни на какие устройства электрохимзащиты, время от времени в них врезается какой-нибудь заплутавший в пурге катарпиллер или трубоуклдадчик, и тогда…
9. Но большая катастрофа была, насколько мне известно, только один раз, в 1982, кажется году.
Тогда взорвался газопровод прямо в трассовом поселке строителей; огненный ураган уничтожил его и несколько тысяч живших в нем людей за несколько секунд.
Виной оказался некачественный шов, несколько человек – сварщика, радиолога, дававшего гарантию качества, еще прочих, ставивших подписи о приемке – посадили.
Мой отец работал инженером в Надымгазпроме, он участвовал в ликвидации последствий.
В частности, собирал и грузил на вертолеты обгорелые остатки того, что было людьми.
Это ему обошлось в первый инфаркт.
10. Вот так были освоены газовые месторождения Крайнего Севера и построена Труба, которая нам всех с тех пор и кормит.
Причем темпы строительства были - - -
Вот, например, хроника освоения Ямбуржского газового месторождения, почерпнутая из журнала «Техника – Молодежи», вот номера и года – не записал, и из альбома «Газ Западной Сибири»:
1982, январь
(ГЗС):
"Первый санно-тракторный поезд из Надыма пришел в Ямбург.
Посланцы объединения "Надымгазпром" приступили к освоению Ямбургского газоконденсатного месторождения. "
Начал строиться поселок Ямбург. Название — скаженное ненецкое “Юмбара”, что значит Большое Черное Болото.
1983, май
(ГЗС) :
"На Ямбургском месторождении начато эксплуатационное бурение."
1985, 18 июня
(ГЗС):
"Преодолев сложную ледовую обстановку, ледоколы "Капитан Зарубин" и "Капитан Евдокимов" пробились через Обскую губу во внешний порт Ямбурга.
Вслед за ледоколами в работу включились два многочерпаковых земснаряда, каждый с пропускной способностью 500 кубических метров в час, и землесос "Уренгой".
Совместными усилиями начато строительство еще шести причалов, что должно дать возможность принимать ежесуточно до 18 тысяч тонн грузов."
1985:
(ТМ):
Задействована первая УКПГ: Установка Комплексной Подготовки Газа; в просторечии — ГП: Газовый Промысел.
Задействована, это значит:
— построена сама УКПГ — довольно большое здание, размером наверное, ну, с крупную школу, даже поболее; в ней установлены и смонтированы всякие приборы, машины и устройства, которые и должны газ подготавливать к дальнейшей перекачки на большие расстояния;
— пробурены кусты скважин, посредством которых газ и извлекается из-под земли;
— эти кусты скважин соединены с УКПГ;
— УКПГ соединена с ближайшим магистральным газопроводом, в который она и подает газ, чтобы он потом поступал туда, куда ему прикажет Партия Большевиков.
1986, апрель:
ТМ:
К XXVII съезду КПСС раньше срока завершены линейные работы на головном газопроводе Ямбург-Елец-I.
1986, лето:
ТМ:
На Ямбурге работают уже множество ГП, газ вовсю добывается из-под земли и перекачивается туда, куда он требуется, причем в огромных количествах.
11. Да, а я-то что там делал, с филологическим образованием?
Политзанятия проводил?
Нет.
Я – в меру сил осуществлял обеспечение всего этого всем потребным для этого: той же пленкой, пригрузами УТБ-3, электродами, отводами, фасониной и всем остальным, что требуется для строительства, вплоть до раздобычи в геодезическом управлении карт местности – не такая простая задача оказалась, неделю я на нее извел.
И вплоть до рисования чертежей этих дюкеров, согласовывать которые пришлось даже лететь в Донецк, где находился ЮжНИИГипроГаз – та организация, которая все это проектипровала и которая одна могла разрешить («согласовать») изменение проекта ввиду внезапно изменившихся обстоятельств.
Короче, я был мальчик на все руки, в основном по снабжению (кроме непосредственно трубы, ей занимались другие люди).
Числился я сначала инженером по качеству СУ-13 треста «Севретрубопроводстрой» и получал за это 450 рублей – смехотворная по надымским масштабам сумма.
Потом, чтобы платить больше, меня оформили слесарем-сантехником 4 разряда – и я стал получать уже 600 – 650.
Ну, а квартальная премия бла 800, а премия за Победу в Соцсоревновании (вместе со всем СТПС-ом и Су-13) – 1 400 рублей. Как был достигнута эта победа и каким образом я потратил эти деньги – разговор отдельный, и он будет произведен позже.
12. А дело в чем.
А дело в том, что участок, который взялось осваивать наше СУ-13 – строить те самые пресловутые шлейфы и дюкера – это было ГП-13 (Газовы Промысел № 13) Уренгойского Газроконденсатного месторождения; 120 км к северо-востоку от Уренгоя, на 70 км южнее Ямбурга; само наше СУ-13 треста Севертрубопроводстрой располагалось в Надыме; это километров 300 западнее Уренгоя.
И вот я обитал у Уренгое, у меня была комната в бараке, с телефоном и восемью соседями. Под окном день и ночь стоял под всеми парами плетевоз, готовый немедленно броситься перемещаться как по Уренгою, так и ехать на трассу – на указанное ГП.
13. Типа: телефон.
Звонят с трассы: немедленно нужны электроды – кончаются.
Я прыгаю в свой «Урал» и начинаю мотаться по базам вокруг Уренгоя в поисках этих электродов.
Баз много, марок электродов тоже много, мне нужны такие-то и такие-то, сейчас уже не помню какие, на базах они то ли есть, то ли нет – везде нужно вступать в переговоры: ну, допустим, мы найдем вам эти электроды – а вы нам что за это?
14. То же было даже с геодезическими схемами газопровода, который, мы собственно и строили: девочки в геодезическом управлении говорили, что карт нет, потерялись, а на вопрос, можно ли постараться и отыскать отвечали, что – можно, но что нам будет за эту трату сил и времени?
И так же - со всем остальным, вплоть до ГСМ – горюче-смазочные материалов, то есть бензин, масло, дизтопливо т.д., которые нужно было искать и раздобывать.
Деньги кстати – взятки – при этом не использовались.
Я, во-всяком случае, с этим не сталкивался.
Использовался бартер: мы вам – 20 ящиков электродов, вы нам – пленку «поликен» в соответствующем количестве.
И т.д.
15. Или типа – опять телефон: уже из Надыма из самого СТПСа: сейчас вылетел из Надыма к тебе вертолет, в нем всякий дефицит - те же электроды, та же пленка, итд итп – надо его встретить, загрузить машины, отвезти на ГП.
НА ГП вела бетонка – дорога из бетонных плит, 2х3 м каждая, уложенных в три ряда.
Вследствие особенностей почвы (вечной мерзлота) и интенсивности тяжелогрузного движения, плиты находились каждая друг к другу под углом градусов в 10, а то и 20.
Поэтому в хорошую погоду дорога на Урале-плетевозе занимала часов 6-8, в пургу – мы один раз ехали 38 часов.
Потому что в пургу приходится ехать колонной, впереди которой идут бульдозеры катарипеллеры со средней скоростью 3 км.ч.. которые счищают (мгновенно впрочем наседающие снова) сугробы в два человеческих роста высотой.
Структура колонны такова – катарпиллер – 5 колесных машин – опять катарпиллер, который сметает то, что намело, пока двигался первый, так сказать квант потока – опять пять колесных – и т.д.
В среднем в колонне - машин 60; время от времени все останавливаются: это кат сбрасывает с дороги «КрАЗ», которые, даже сопровождаемые катарпиллерами, осилить такую дорогу не могли, увязали и глохли.
Вот со скуки я и сочинял, сидючи на жопе на сиденьи плетевоза стихи, впоследствии составившие цикл «Раздумья и размышления» – часть из них процитирована в начале, а первым был «Ронни Рейган спирт бухает».
16. Никакого абсолютно значения я им не придавал, сочиняя их, как уже сказано от скуки и для развлечения их идиотством самого себя.
Ну и товарищей по ИпВ, с которой я продолжал поддерживать постоянный контакт, состоя в регулярной (по два письма на 5-6 страницах) переписке с ВРИО вождя ИпВ Романом Неумоевым.
Посылал ему новые тексты для новых песен (Убей мента, например, впоследствии прославившая Р.Неумоева в варианте «Убит жида», давал советы и рекомендации, и вообще, странно, но это был период, когда мы с Р.Неумоевым – до весны 1988 – дружили.
(У меня было энергичнее и опасней: за убей мента – прямой призыв! – эти самые менты бы… а за «убить жида» … абстрактное убить в неопределенной форме … еще и похвалят – те же менты)
А придавал значение я своим «серьезным стихам» – в духе лефоконструктивистском, да еще и с влиянием Гребенщикова – сложные ритмы, «дерзкая образность», истерический пафос…
Оганян, вот кто меня переубедил.
С присущей ему безапеляционностью и правдивостью, он прямо сказал, что вся это багрицкско-сельвинско- вознесенщина – говно, и не более того, а вот стихи для смеха – «Раздумья и Размышления» – это как раз зашибись и то что нужно.
Соц-арт – дал определение Ог; я и слова-то такого прежде не слыхивал.
С тех пор я и стал такого писать до хрена – и до хрена написал.