Заболоцкий
-- Мирослав Немиров 08:17, 12 мая 2007 (MSD)
Заболоцкий Николай
- Когда минует день и освещение
- Природа выбирает не сама,
- Осенних рощ большие помещения
- Стоят на воздухе, как чистые дома.
- В них ястребы живут, вороны в них ночуют,
- И облака вверху, как призраки, кочуют.
- Осенних листьев ссохлось вещество
- И землю всю устлало. В отдалении
- На четырех ногах большое существо
- Идет, мыча, в туманное селение.
- Бык, бык! Ужели больше ты не царь?
- Кленовый лист напоминает нам янтарь.
- Дух Осени, дай силу мне владеть пером!
- В строеньи воздуха - присутствие алмаза.
- Бык скрылся за углом
- И солнечная масса
- Туманным шаром над землей висит,
- И край земли, мерцая, кровенит.
- Вращая круглым глазом из-под век
- Летит внизу большая птица.
- В ее движеньи чувствуется человек.
- По крайней мере, он таится
- В своем зародыше меж двух широких крыл.
- Жук домик между листьев приоткрыл.
- Архитектура Осени. Расположенье в ней
- Воздушного пространства, рощи, речки,
- Расположение животных и людей,
- Когда летят по воздуху колечки
- И завитушки листьев, и особый свет –
- Вот то, что выберем среди других примет.
- Жук домик между листьев приоткрыл
- И, рожки выставив, выглядывает,
- Жук разных корешков себе нарыл
- И в кучку складывает,
- Потом трубит в свой маленький рожок
- И вновь скрывается, как маленький божок.
- Но вот приходит ветер. Все, что было чистым,
- Пространственным, светящимся, сухим, -
- Все стало серым, неприятным, мглистым,
- Неразличимым. Ветер гонит дым,
- Вращает воздух, листья валит ворохом
- И верх земли взрывает порохом.
- И вся природа начинает леденеть.
- Лист клена, словно медь,
- Звенит, ударившись о маленький сучок.
- И мы должны понять, что это есть значок,
- Который посылает нам природа,
- Вступившая в другое время года.
Да, являюсь я, это правда, чрезвычайным поклонником стихотворений Заболоцкого Н. И если мне предложить составить, допустим, десятку главных русских поэтов 20 века, первая тройка была бы - по алфавиту, а не по порядку мест - Бродский, Заболоцкий, Пастернак. Плюс примкнувший к ним Пригов.
2. Если говорить о городе Тюмени, то нужно сообщить, что в начале 80-х, в тюменском университете З. был чрезвычайно популярен. Например, Е.Федотов, приехавший в Тюмень поступать в университет большим поклонником Вероники Тушновой и С.Есенина и на каждой пьянке со слезой читавший "Письмо к матери", уже к третьему месяцу первого курса переключился на Б.Садовского и Иванов Георгий и возглашал, опрокинув стакан:
- Скучно жить без самовара!
- Жизнь пуста и беспредельна!
- На душе тоска и мара,
- Мир колышется бесцельно!
- Если б кончить с жизнью тяжкой,
- У родного самовара,
- За фарфоровою чашкой,
- Тихой смертью от угара!
или:
- Мы скучали зимой,
- Мы влюблялись весной,
- Играли в теннис мы жарким летом,
- И вот летим мы под медной луной,
- И осень правит кабриолетом.
А уже к концу 1-го - началу 2-го курса - весна 1981 - перешел уже совсем на авангард во всех формах, от раннего Пастернака до Т.С.Элиота, единственную книжку которого он даже украл из библиотеки - "взял почитать и потерял", заплатив за это 50-кратную (!!!) ее стоимость. Ну, и на Заболоцкого, конечно, тоже. И теперь на пьянках задумчиво произносил:
- В жилищах наших
- Мы здесь живем, умно и некрасиво,
- Справляя жизнь, рождаясь от людей,
- Мы забываем о деревьях...
Или, будучи в более агрессивном настроении:
- О мир, свинцовый идол мой,
- О мир, свернись одним кварталом,
- Одной крысиною дырой,
- Одной дырявой мостовой,
- Одним проплеванным амбаром,
- Но будь к оружию готов:
- Целует девку - Иванов.
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/stoyat-chinovnye-derevya.html)
А потом пошел и Хармс, и Введенский, и - позднее - Пригов, Кибиров етс - у Федотова оказался действительно хороший вкус. Правда, советскую поэзию он ни в каком варианте так и не полюбил - ни Вознесенский с Евтушенко (что, впрочем, свидетельствует тоже о вкусе), но и ни Маяковский, Луговского, Багрицкий, Сельвинского и проч.
Федотов Е. был тогда рьяный антисоветчик и не мог проехать по улице Республике мимо памятника Ленина - а ездить приходилось каждый день - чтобы не выругаться матом и не обрызгать слюнями ярости стоящего рядом.
Интересно, как он относится к советской поэзии сейчас, когда он поменял свои убеждения на 180 градусов, стал ярым поклонником советской империи, газеты "Завтра" и лично Проханова - неужели Сулеймана Стальского наизусть учит? Или Ф.Чуева? Или Егора Исаева? Или Рубцова с Тряпкиным?)
3. Впрочем, это отвлечения.
О Заболоцком.
В середине 1970-х советская власть почему-то расщедрилась и ни с того ни с сего издала двухтомник практически полного Заболоцкого - и "Столбцы", и поэмы, и все прочее - чуть ли не стотысячным тиражом.
Среди советской интеллигенции это резко подорвало престиж З. Он сразу перестал быть эзотерическим чтением, (как например, тот же Пастернак - того только и было, что книга 1965 года из "Библиотеки поэта" тираж которой 15 тысяч - пойди найди), и запретным плодом, а стал - - - Да, впрочем, Заболоцкий никогда и не был интеллигентским "культовым автором", как тот же Пастернак, или Цветаева, или тем более Мандельштам - и, видимо, из тех же соображений: его все-таки довольно регулярно издавали - то тут сборничек, то там, следовательно - - -
Мне, впрочем, эффект запретного плода был по барабану - я и к Я.Смелякову и к М.Луконину хорошо относился, во-вторых, ни у меня, ни у кого еще из моих знакомцев этого двухтомника не было, поэтому я шел в библиотеку, этот двухтомник в читательском зале брал по читательскому билету какой-нибудь из сердобольных девушек (свой я потерял на второй или третий день после получения) и - шариковой ручкой на полоске бумаги переписывал все подряд. После чего приходил домой и перепечатывал переписанное на машинке в пяти экземплярах под копирку, и перепечатанное сброшюровывал в книжечки. И перепечатывал не по разу, а по два-три - то есть, занимался, настоящим самиздатом|самиздат (не совсем настоящим - перепечатывал я не совсем запрещенное, а почерпнутое из советских книжек).
Машинку я брал напрокат в пункте проката, это было вполне дозволено, они, машинки ("Москва") в этих пунктах штабелями стояли, и стоили недорого - если на день то, кажется, копеек 40, а если на год - то, вроде бы, 35 рублей или около того. Времена, - не такие давние - когда печатную машинку нужно было регистрировать в КГБ - казались далеким и баснословным прошлым. (На самом деле всего 20 лет прошло: от описываемых времен до нынешних, когда описывается, прошло уже больше.) И - раздавал изготовленные продукты всем желающим.
И - ввел, так сказать, Заболоцкого в тюменскую университетскую моду. Из самых неожиданных уст стало можно услышать:
- И в окна конских морд толпа
- Глядит, мотаясь у столба,
- И в окна конских морд собор
- Глядит, наставленный в упор.
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/v-moem-okne.html)
или:
- Нехороший, но красивый
- Это кто глядит на нас?
или
- Прямые лысые мужья
- Сидят, как выстрел из ружья.
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/skvoz-okna-xleschet.html)
или:
- Вся природа тут валялась
- В страшно диком беспорядке
и т.д.
Главную роль в этом сыграл конечно, самиздатский - подпольный! - характер распространяемых мной брошюрок. Распространяй я книги - имей такую возможность - эффект был бы ... Ну, в лучшем случае, читанули бы да хмыкнули.
Вот так.
(Кстати, переписывать - крайне эффективный способ в целях запоминания стихов: в результате я чуть не наизусть знал пол-Маяковского, всего Заболоцкого, значительное количество Пастернака, и проч. и проч. и проч. Рекомендую! Кстати, и до сих пор стихи все цитирую по памяти, так что если будут какие расхождения с оригиналом - не обессудьте.)
4. И, кстати, не меньше - а то и больше - "Столбцов" впечатляли натурфилософские поэмы начала 1930-х - "Деревья", "Птицы", "Безумный волк" и т.д. (примеры см. сообщ. Верлибр)
А то, что после обериутов он стал "коллаборационистом" и, якобы, говном, - это не совсем так.
С одной стороны - действительно стал, о чем далее. С другой - самые ударные места в "Столбцах" - они туда уже в конце 1950-х вписаны!
Например:
- Там Невский в блеске и тоске,
- В ночи переменивший краски,
- От сказки были на волоске,
- Ветрами вея без опаски.
- И как бы яростью объятый,
- Через тоску, туман, бензин
- Трещал на башне шар крылатый
- И имя "Зингер" возносил".
Или:
- И под железный гром гитары,
- Подняв последний свой бокал,
- Несутся бешеные пары
- В нагие пропасти зеркал.
И т.д.
Это все - 1958 год.
5. Но почему же это все-таки советская власть вдруг ни с того ни с сего выделила одного из обериутов и его всячески обласкала, остальных продолжая - - -? Соображений у меня - 4. Вот они:
1: (главное) действия советской власти - необъяснимы. Там было одновременно задействовано столько разных тайных пружин, скрытых ходов, того и сего, что угадать почему вышло так, а не этак - это нужно быть лженаучным фантастом, которых одно время целая - - - была, назывались "кремлелологи", самый известный - Умар Автурханов, из более новых - Соловьева и Клепиков, из еще более новых - В.Третьяков, М.Леонтьев + всевозможные конспирологи во главе с Дугиным и газетой "Завтра".
2: после отсидки З. вел себя тише воды и ниже травы, ничего себе "этакого" не позволял и был образцовым членом ССП|Союз пистаелей безвылазно сидел на даче в Тарусе подальше от всего.
3: постепенно и перековался: из бывшего ультравангардиста стал не просто правильным советским поэтом, бери выше! - стал типичным поэтом-эпигоном конца 19 века.
Все эти
- Зацелована, околдована,
- С ветром в поле когда-то обвенчана,
- Вся ты словно в оковы закована,
- Драгоценная моя женщина!
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/zacelovana-okoldovana-s.html)
Что очень ценилось советским начальством.
Даже выше, чем быть собственно советским поэтом про БАМ и т.д.
(Не зря и советская эстрада это так полюбила.
- Ее глаза - как два тумана
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/lyubite-zhivopis-poety.html)
Также и барды - про Можжевеловый куст.
4: ну и наконец то, что из всех обериутов-авангардистов, З. – вроде бы самый с человеческим лицом.
Если Хармс или Введенский - это как бы открытое неприкрытое издевательство, то Заболоцкий - криво и косо, конечно, но, вроде, хоть частично понятно, что хочет сказать автор: выразить свою растерянность перед сложной эпохой НЭПа. Намерение, конечно, не вполне соответствующее линии партии, но в целом чрезвычайно близкое сердцу каждого честного партийца: весь этот "угар НЭПа", с его маклаками, нищими на базарах, стерлядями в лавках на Обводном канале, вся эта система кошек, конечно, истинному рубаке-партийцу - - -
6. С последним, правда, можно и поспорить.
Про человеческое лицо обериутства Заболоцкого.
Как раз совсем наоборот: из всех обериутов З. был как раз - с самым нечеловеческим - если не просто античеловеческим - лицом.
"Лицо коня" его гораздо больше интересовало и радовало, нежели лицо человека.
Толстенькие девочки, пригласите нас на праздники! -
мог призывать Хармс.
Заболоцкого толстенькие девочки никак не интересовали.
Как не интересовали ни "праздники", ни жизнь как таковая.
Для нее он находил лишь следующие (нужно отметить - страшной силы) определения:
- Сквозь дверь он чувствует квартиру,
- Где труд людской едва лишь начат,
- Где от плиты и до сортира
- Лишь бабьи туловища скачут,
- Где примус выстроен как дыба,
- На нем, от ужас треща,
- Чахоточная воет рыба
- В зеленых масляных прыщах.
- Там трупы вымытых животных
- Лежат на противнях холодных,
- И чугуны, купели слез
- Венчают зла апофеоз!
(http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij/koty-na-lestnicax.html)
"Толстенькие девочки Хармса" для Заболоцкого - скачущие бабьи туловища и только.
7. Вообще, З. был много лет - и чем дальше, тем больше - последователем двух величайших жизнененавистников - Н.Федорова и К.Циолковского; Федорова относительно недавно издавали; интересно почитать бы натурфилософские труды Циолковского - "Животное космоса", "Растение космоса" и проч.
Интересно - они есть в сети? Вряд ли.
8. А вот.
Стихи, не переиздававшиеся ни разу ни самим Заболоцким, ни позднейшими его публикаторами. Но человек по имени Кевин М.Ф.Платт их таки разыскал и опубликовал в статье "Н.А.Заболоцкий на страницах "Известий" (к биографии поэта 1934-1937 годов)" - НЛО #44, 2000.
- Предатели
- Как? Распродать страну?! Чтоб под сапог германский
- Все то, что создано работою гигантской,
- Всем напряженьем сил, всей волею труда, -
- Колхозы, шахты, стройки, города, -
- Все бросить, все продать?! Чтоб на народном теле
- Опять они, как вороны, сидели!
- Чтобы нагайка снова по спине
- Пошла гулять! Чтобы по всей стране
- Застенки выросли! Чтоб фабрики, заводы,
- Колхозы, шахты, пашни, пароходы –
- Все снова им, на выбор, с молотка!
- Нет, руки коротки. Здесь мы живем пока.
- Здесь мы живем. Здесь, в этой части света
- Ударил гром, чтоб потряслась планета –
- Наш первый гром, предшественник громов.
- Сквозь бедствия войны, переполох умов,
- Сквозь горе человеческое, муку
- Мы пронесли великую науку –
- Науку побеждать, чтоб был у власти Труд,
- Науку строить так, как в песнях лишь поют,
- Науку веровать в людей и, если это надо, -
- Уменье заклеймить и уничтожить гада.
Такие стихи Заболоцкий стал писать - и публиковать - где? в главной газете страны, в "Известиях"!; когда? - в 1937 году. То ли с целью обмануть советскую власть и прикинуться совсем своим, то ли постепенно действительно став своим (во что верится меньше)... Лучше бы он этого не делал: помочь - все рано не помогло, а позору...
9. Что-то, я смотрю, Заболоцкий в моем описании чего-то как-то уж совсем черненьким выходит.
Я этого совсем не хотел.
Поэт он, несомненно, непревзойденной замечательности, поэтому стихотворением и завершим - дабы сгладить возникший перекос и выйти снова на правильную дорогу верного понимания сущности вещей:
- Старухи, сидя у ворот,
- Хлебали щи тумана, гари.
- Там, торопяся на завод,
- Шел переулком пролетарий.
- Не был задетым центром О,
- Он шел, скрепя периферию,
- И ветр ломался вкруг него.
- Приходит соболь из Сибири,
- И представляет яблок Крым,
- И девка, взяв рубля четыре,
- Ест плод, любуясь молодым.
- В его глазах - начатки знанья,
- Они потом уходят в руки,
- В его мозгу на состязанье
- Сошлись концами все науки.
- Как сон житейских геометрий,
- В необычайно крепком ветре
- Над ним домов бряцали оси
- И в центре О - мерцала осень.
- И к ней, касаясь хордой, что ли,
- Качался клен, крича от боли,
- Качался клен, и выстрелом ума
- Казалась нам вселенная сама!
1928
10. П.С.
Поэтов 20 века Заболоцкий - уже в 1950-е, перед смертью, расставлял так:
1 - Пастернак,
2 - он сам, Заболоцкий.
Об остальных же - и говорить не стоит.
- Как же, а, например, Блок? - изумлялись собеседники. - Ну, Блок, во-первых, поэт девятнадцатого века, поэтому в рассмотрение не входит, отвечал З. - А во-вторых, честно говоря, - говно.
Таково было мнение Заболоцкого о русской и советской поэзии. Но где я его прочитал - хоть убей, не помню. Может быть, в "Альбоме для марок" Сергеева? Уточнить.
11. Для совсем диких - вот биография З., почерпнутая из книги "Поэты ОБЭРИУ"., СПБ, 1994:
"Детство Н.А.Заболоцкого (1903 - 1958), сына агронома, прошло в деревне - сначала в Казанской, потом в Вятской губернии. Впечатления северной природы предопределили его философские интересы и отразились в его поэзии. В Уржумском реальном училище он приобщился к рисованию, а дома - к чтению. В 1920 году Заболоцкий поступает на историко-филологический факультет Московского университета, однако, не прижившись в Москве, переезжает в Петроград и переходит здесь в Педагогический институт на отделение языка и литературы.
В 1926 году он сближается с участниками театра "Радикс", поэтом принимает участие в ОБЭРИУ, - автором поэтического раздела декларации ОБЭРИУ был именно Заболоцкий. В 1929 году выходят "Столбцы", многими воспринятые как значительное поэтическое событие, однако официальной критикой встреченные довольно враждебно. Подготовленная Заболоцким в 1932 году новая редакция книги не была издана. После разгрома ОБЭРИУ Заболоцкий сначала поддерживает отношения с "внутренним кругом" - поэтами Введенским, Хармсом, Олейниковым и философами Я.С.Друскиным и Л.С.Липавским, - однако после ссоры с Введенским в 1931 году постепенно от них отходит. В это время происходит изменение поэтической манеры Заболоцкого, условно говоря, в сторону "классицизма".
В тридцатые годы Заболоцкий работает в детской литературе, много переводит. В 1937 году вышла его небольшая "Вторая книга".
В 1938 году его арестовали.
Вернувшись из лагеря и ссылки, Заболоцкий с 1946 года живет в Москве, занимаясь переводами. В послевоенные годы Заболоцкий написал около ста стихотворений - многие из них в русле той натурфилософской лирики, которую он начал разрабатывать в тридцатые годы".
12. Перековался, да. А как было не перековаться? Восемь лет на Колыме, да и потом ...
В чьих-то мемуарах читал, опять же не помню в чьих: середина 1950-х, мемуарист заходит в кабинет Твардовского, там сидят Твардовский и Заболоцкий.
- Ты знаешь, что этот написал? - говорит сердитый Твардовский мемуаристу, тыча в принесенную Заболоцким папку. - Он написал, что лебедь - "животное, полное грез"!
(Имеется в виду стихотворение "Лебедь в зоопарке", где есть строфа
- Плывет белоснежное диво,
- Животное полное грез,
- Колебля на лоне залива
- Лиловые тени берез)
- Эх, Николай Алексеевич, - выговаривает Твардовский Заболоцкому. - Мало тебе? Наука не впрок? Снова за старое взялся? Опять туда же захотел?
Испуганный Заболоцкий виновато кивает, что да, бес попутал, виноват, Ваш Высокородь, больше не повторится! - и не чает схватить папку и бежать, пока никто, кроме Твардовского, этого не видел.
А это уже после Сталина! Это уже начало Оттепели!
Так вот и жили.
Так вот и - - -
Варлам Шаламов - и тот от западных публикаций отказывался и в советской прессе униженно в них каялся.
Разве один Солженицын....
Ссылки:
Русения http://www.ruthenia.ru/60s/zaboloz
Библиотека Мошкова http://lib.ru/POEZIQ/ZABOLOCKIJ
Культура России http://www.russianculture.ru/formb.asp?ID=9&full
Стихия - лучшая поэзия http://www.litera.ru/stixiya/authors/zabolockij.html
К. Циолковский, «Животное Космоса» http://www.srlc.nmu.kiev.ua/spbiomed/tsiolk.htm (нашла-таки Гузель)
А вот "Растения космоса" - которое на самом деле "Растение будущего " - в сети нет.
13. Также см. сообщ. Графомания и Бормотание